Но нежеланіе Рожинскаго дѣлиться славою съ Сапѣгой привело къ отказу отъ совмѣстныхъ съ нимъ дѣйствій противъ Скопина, и Скопинъ-Шуйскій, имѣя верхъ надъ однимъ Сапѣгой и выславъ 2 подмоги въ Лавру (середина октября 1609 г. и начало января 1610 г.), побудилъ, наконецъ, Сапѣгу снять 12-го января осаду[1]. Встрѣченный 13-го сентября 1608 г. 1-й общей вылазкой, Сапѣга и чуть не наканунѣ ухода тоже испыталъ такую же вылазку, но уже 35-ю по счету. Стойко и живуче, все время наступательно обороняясь, Лавра сохранила себя, дала Скопину-Шуйскому въ мартѣ 1610 г. спасти Москву, создала, вмѣстѣ со Смоленскомъ, обстановку для спасенія всей Россіи и для воцаренія дома Романовыхъ. Вотъ почему осады Троицко-Сергіевской Лавры и Смоленска и суть исторія Смутнаго времени, и вотъ почему именно этимъ геройскимъ защитамъ мы обязаны въ значительной мѣрѣ всѣмъ тѣмъ, чѣмъ сильна, славна и горда Россія и по нынѣшнее время…
Оборона Смоленска героическая и твердая, кончилась однако паденіемъ его, измѣной, послѣ 22 мѣсяцевъ. Въ связи съ внезапной кончиной освободителя Москвы, Скопина Шуйскаго, это вызвало много послѣдствій. Еще 17 іюня 1610 года Шуйскій, заподозрѣнный въ отравленіи племянника, былъ низложенъ, вслѣдствіе неудачи нашей выручки Смоленска (Клушинскій бой). Тогда къ Москвѣ снова подошли Тушинскій воръ и Жолобовскій, — и бояре, ища спасенія, ухватились за сына Сигизмунда, Владислава, на условии сохранить православіе. Но вмѣсто Владислава, захватилъ Русь самъ Сигизмундъ.
Когда же, 16 іюля, шведы обманомъ взяли Новгородъ, который по мирному договору долженъ былъ образовать особое государство подъ главенствомъ одного изъ сыновей шведскаго короля, когда во Псковѣ въ это время появился Лжедмитрій 3-й, и Псковъ какъ бы совсѣмъ оторвался отъ государства, — многіе не безъ основанія считали, что настали послѣдніе дни Руси. Положеніе стало еще хуже послѣ неудачи ополченія Ляпунова.
Но вотъ, призывъ патріарха Гермогена, архимандрита Троицкой Лавры, Діонисія, и ея келаря, Авраамія Палицына, поднялъ нижегородцевъ съ земскимъ старостой Козьмой Мининымъ-Сухорукимъ.
«Заложимъ женъ и дѣтей», — возгласилъ этотъ новый спаситель Родины, — «но спасемъ Москву»! И на этотъ дивный кличъ быстро явились новыя ополченія, во главѣ которыхъ, по ихъ же выбору, сталъ князь Дмитрій Пожарскій.
Двинувшись вдоль Волги, Пожарскій постепенно усиливался новыми дружинами, лишь медленно подвигаясь къ Москвѣ.
- ↑ Здѣсь особенно помогли Скопину противъ конницы поляковъ — зимою лыжники
