въ разрушенномъ мѣстѣ, и дѣлая чудеса храбрости безпрестанно восклицали другъ другу: умремъ за Церковь Божію! Такъ дрались до полночи, и тогда по причинѣ совершенной темноты Турки удалились въ свои притины—чѣмъ и прекратилась, на сей разъ, битва. Турки удалясь отъ города зажгли огни, и поместясь возлѣ ихъ, стерегли городъ и свои стѣнобитныя орудія, оставшіяся на мѣстѣ, дабы Греки, во время ночи не истребили ихъ. Самъ Махометъ оставался съ ними и провелъ вмѣстѣ всю ночь.
Въ двадцать седьмой день Мая, Махометъ снова приказалъ громить стѣны города, и въ девятомъ часу навести большую пушку на разрушенное мѣсто. Выстрѣлъ былъ жестокъ и разбилъ башню, но Греки держались отчаянно, и день тотъ кончился тѣмъ, что Турки не сдѣлали ничего особеннаго въ свою пользу.
При наступленіи ночи, Зустуней съ воинами началъ опять дѣлать башню, но вдругъ каменное ядро, пущенное отъ непріятелей, ударило его въ грудь и онъ упалъ за мертво; но его тотчасъ подняли и отнесли въ домъ. Бывшіе съ Зустунеемъ при устроеніи башни, не знали что имъ дѣлать безъ него, ибо одно только его благоразуміе и мужество могли быть полезными въ такомъ затруднительномъ положеніи Грековъ. Царь, узнавъ о происшедшемъ, весьма опечалился и пошелъ съ вельможами своими къ Зустунею, гдѣ уже собравшіеся врачи трудились надъ нимъ всю ночь, оказывая возможное вспомоществованіе, и Зустуней, почувствовавъ облегченіе, вкусилъ немного пищи и заснулъ; но сонъ его былъ кратокъ, и онъ велѣлъ нести себя въ то мѣсто, гдѣ устроивалась башня, и тамъ при его распоряженіяхъ, дѣло устройства приняло совсѣмъ другой оборотъ.
в разрушенном месте и, делая чудеса храбрости, беспрестанно восклицали друг другу: умрем за церковь божию! Так дрались до полночи, и тогда по причине совершенной темноты турки удалились в свои притины, чем и прекратилась на сей раз битва. Турки, удалясь от города, зажгли огни и, поместясь возле их, стерегли город и свои стенобитные орудия, оставшиеся на месте, дабы греки во время ночи не истребили их. Сам Махомет оставался с ними и провел вместе всю ночь.
В двадцать седьмой день мая Махомет снова приказал громить стены города и в девятом часу навести большую пушку на разрушенное место. Выстрел был жесток и разбил башню, но греки держались отчаянно, и день тот кончился тем, что турки не сделали ничего особенного в свою пользу.
При наступлении ночи Зустуней с воинами начал опять делать башню, но вдруг каменное ядро, пущенное от неприятелей, ударило его в грудь, и он упал замертво; но его тотчас подняли и отнесли в дом. Бывшие с Зустунеем при устроении башни не знали, что им делать без него, ибо одно только его благоразумие и мужество могли быть полезными в таком затруднительном положении греков. Царь, узнав о происшедшем, весьма опечалился и пошел с вельможами своими к Зустунею, где уже собравшиеся врачи трудились над ним всю ночь, оказывая возможное вспомоществование, и Зустуней, почувствовав облегчение, вкусил немного пищи и заснул; но сон его был краток, и он велел нести себя в то место, где устраивалась башня, и там при его распоряжениях, дело устройства приняло совсем другой оборот.
