Греки мужественно сопротивлялись имъ, и не допускали ихъ до того. Самъ Махометъ, приказавъ ударять съ шумомъ и громомъ въ разныя орудія, окруженный многочисленнымъ воинствомъ, какъ сильная буря приближился и сталъ противъ разрушеннаго мѣста, надѣясь тѣмъ привести всѣхъ Грековъ въ страхъ и трепетъ. Градскіе Стратиги, Зустуней и многіе благородные воины находились противъ Султана и страшно сопротивлялись всѣмъ усиліямъ Турокъ. Хотя Греки и гибли повсюду, но послѣдній часъ ихъ конечной гибели не преспѣлъ еще, и они боролись съ непріятелемъ съ неимовѣрнымъ мужествомъ и храбростію. Битва эта далеко превосходила всѣ прежде бывшія. Патріархъ и весь соборъ во Святой великой Церкви съ плачемъ и рыданіемъ просили Господа и Пресвятую Его Матерь о низложеніи враговъ и о укрѣпленіи Христіанскаго воинства. Царь поспѣшилъ самъ къ разрушенному мѣсту съ главными, избранными имъ воинами, и увидѣвъ тяжкую брань съ плачемъ воззвалъ къ воинству: Други и братія мои! вотъ наступило время обрѣсти намъ вѣчную славу;—болѣе же всего, мученическіе вѣнцы пострадавшимъ за Православную вѣру! и ударивъ коня своего хотѣлъ перескочить черезъ разрушенное мѣсто и достигнуть самаго Махомета, чтобы отмстить на немъ пролитіе Христіанской крови; но былъ удержанъ Стратигами, представившими ему сколь опасно было такое предпріятіе, и тѣмъ болѣе, что Султанъ находился посреди всего своего воинства. Тогда Царь устремился на другихъ Турокъ и разсѣкалъ ихъ, какъ и прежде, съ удивительною силою и мужествомъ. Турки вынуждены были удалиться изъ города, даже за рвы, и не смотря на крики и понужденія самаго Махомета, они не могли снова ворваться въ городъ, ибо Греки метали на нихъ со стѣнъ зажженную посконь со смолою и сѣрою.—Греки утвердились
Греки мужественно сопротивлялись им, и не допускали их до того. Сам Махомет, приказав ударять с шумом и громом в разные орудия, окруженный многочисленным воинством, как сильная буря, приближился и стал против разрушенного места, надеясь тем привести всех греков в страх и трепет. Градские стратиги, Зустуней и многие благородные воины находились против султана и страшно сопротивлялись всем усилиям турок. Хотя греки и гибли повсюду, но последний час их конечной гибели не приспел еще, и они боролись с неприятелем с неимоверным мужеством и храбростию. Битва эта далеко превосходила все прежде бывшие. Патриарх и весь собор во святой великой церкви с плачем и рыданием просили господа и пресвятую его матерь о низложении врагов и о укреплении христианского воинства. Царь поспешил сам к разрушенному месту с главными, избранными им воинами, и, увидев тяжкую брань, с плачем воззвал к воинству: «Други и братия мои! вот наступило время обрести нам вечную славу; — более же всего, мученические венцы пострадавшим за православную веру!» — и, ударив коня своего, хотел перескочить через разрушенное место и достигнуть самого Махомета, чтобы отмстить на нем пролитие христианской крови; но был удержан стратигами, представившими ему сколь опасно было такое предприятие, и тем более, что султан находился посреди всего своего воинства. Тогда царь устремился на других турок и рассекал их, как и прежде, с удивительною силою и мужеством. Турки вынуждены были удалиться из города даже за рвы и, несмотря на крики и понуждения самого Махомета, они не могли снова ворваться в город, ибо греки метали на них со стен зажженную посконь со смолою и серою. Греки утвердились
