— Съ покупками, Александръ Иванычъ! И какой же вы, можно сказать, нарядный, Александръ Иванычъ! — воскликнула хозяйка, когда разглядѣла при свѣтѣ лампы костюмъ Опольева.
Теперь эта комнатка показалась Опольеву еще мрачнѣе и тѣснѣе.
— А вотъ и вамъ позвольте поднести, Анисья Ивановна! — проговорилъ „графъ“, подавая квартирной хозяйкѣ штучку шерстяной матеріи.
— Ахъ, что вы! Зачѣмъ такое дорогое! — говорила тронутая подаркомъ Анисья Ивановна, разсыпаясь въ благодарностяхъ.
— Полноте, Анисья Ивановна... И шелковое купилъ бы, еслибъ могъ... Да вотъ бодливой коровѣ Богъ рогъ не даетъ... Ну-съ, обмундировались мы вполнѣ съ Антошкой... И платья, и бѣлья, всего накупили... Не угодно ли взглянуть, хорошо ли бѣлье... Вы толкъ въ бѣльѣ понимаете?
Открыли корзину, и Анисья Ивановна одобрила бѣлье... Все было очень хорошо, и всего было довольно для обоихъ.
— Что, много вы истратили денегъ-то? — полюбопытствовала Анисья Ивановна...
— Сто съ чѣмъ-то... Еще на запасъ осталось...
Кое-что еще надо купить... Тамъ видно будетъ на новой квартирѣ... Ну, а теперь самоварчикъ, да пожалуйте къ намъ чай пить, Анисья Ивановна...
На слѣдующее утро, въ одной изъ дальнихъ линій Васильевскаго острова была пріискана свѣтлая, довольно приличная комната отъ жильцовъ, вдовы старухи чиновницы съ дочерью и съ сыномъ технологомъ-студентомъ, и въ тотъ же день, послѣ
