— Ура Чайку!—насмѣшливо крикнулъ Найдъ.
— Оставьте вы въ покоѣ Чайка! Какое вамъ дѣло?—строго сказалъ Вилькъ.—Идите лучше спать, Чайкинъ!—обратился къ нему Вилькъ.
Чайкинъ добродушно усмѣхнулся и ушелъ въ свою комнату.
— Вилькъ правъ, братцы.
— А что? Почему?—спросилъ Фрейлихъ.
— Да потому, что Чайка не стоитъ даже и потравить слегка: феноменально простъ.
— Я это замѣтилъ, —промолвилъ молодой нѣмецъ.
— Вы, Фрейлихъ, вѣдь, все замѣчаете?— насмѣшливо спросилъ Дилькъ.
— То-то, замѣчаю.
— А заметили, что Чайкъ добрая душа?
— Еще бы!
— И что хоть мозги у него въ порядкѣ, а все-таки будто тронутый, и на спинѣ у него должна быть большая родинка?
Фрейлихъ наконецъ догадался, что янки смѣялись надъ его прозорливостью, и обидчиво проговорилъ:
— Этого я не замѣтилъ.
— Удивительно!—протянулъ Дилькъ.—Не правда ли, Найдъ?
— Феноменально!..—протянулъ Найдъ.
— Нѣмцы, что ли, не догадливы?—вызывающе воскликнуть Фрейлихъ.
— То-то я и говорю, Фрейлихъ!
— То-то я и говорю, Фрейлихъ!
Въ это время Чайкинъ раздѣвался и, вспоминая внечатлѣнія дня на новомъ мѣстѣ, проговорилъ вслухъ.
— И поетъ же хозяйкина дочь!
3.
Въ пять часовъ утра Чайкинъ уже одѣлся въ свой рабочій костюмъ и пошелъ пить кофе и завтракать.
