успокоить Чайкина, увѣряя его, что въ Америкѣ онъ не пропадетъ, и ему будетъ хорошо. Обѣ онн не разъ совѣтовали ему ничего не пить, ни одного стаканчика, когда онъ пойдетъ наниматься въ матросы.
Въ тотъ же день новыя знакомки выучили его нѣсколькимъ англійскимъ словамъ и учили его называться не Чайкинымъ, а мистеромъ «Чайкъ»: такъ будетъ больше похоже на американскую фамилію.
Съ этого дня нашъ матросъ обратился въ мистреа Чайка. Такъ въ Америкѣ его и звали.
Подъ вечеръ возвратился старый еврей и объявилъ, что нашелъ для земляка хорошее мѣсто — матросомъ на бригъ «Динора». И капитанъ и штурманъ добрые люди. «Динора» завтра уходитъ въ Австралію съ грузомъ зерна.
— Жалованье хорошее! — прибавилъ Абрамсонъ, однако, не сказалъ какое.
— А хорошій ли корабль? — спросила Ревекка.
— Разумѣется, хорошій. Небойсь, дурной не пошлютъ! — проговорилъ старый еврей, строго и значительно взглянувши на дочь.
— Вы сами, папенька, говорили, что посылаютъ совсѣмъ дурные корабли.
Чайкинъ взглянулъ удивленно на Ревекку и спросилъ:
— А по какой такой причинѣ?
— Очень просто. Застрахуютъ грузъ и старый какой-нибудь корабль въ хорошую цнну и пошлютъ людей на вѣрную погибель… Корабль потонетъ, и матросы потонутъ, а хозяева корабля получатъ хорошія деньги… Еще недавно въ газетахъ объ этомъ писали.
— А ты, Ривка, не болтай, чего не понимаешь! — строго замѣтилъ отецъ.
— Вы же сами говорили, папенька, — настаивала Ревекка.
— Мало ли говорилъ, да ты глупая дѣвчонка, чобы все понимать… А вы, землякъ, не сомнѣвайтесь: «Динора» новове и крѣпкое судно. Всего только пять лѣтъ, какъ построено… Идемте! На пристани штурманъ съ «Диноры» ждетъ, чтобы договориться.
