необычайныхъ размѣровъ афишу, сунулъ ее въ руку Чайкина и, указывая палъцемъ на конецъ афиши, сказалъ:
— Прочтите!
Нѣсколько изумленныйЧайкинъ прочелъ напечатанный крупнѣйшими буквами анонсъ:
«Въ непродолжительномъ времени будетъ поставлена пьеса: «Пожаръ на пристани, или спасеніе ребенка».
— Прочли?—спросилъ директоръ.
— Прочелъ!—отвѣчалъ Чайкинъ .
— И поняли, конечно, зачѣмъ я пришелъ къ вамъ мистеръ Чайкинъ?
— Нѣтъ, не понялъ.
Директоръ пристально взглянулъ на Чайкина своими плутоватыми глазами и проговорилъ:
— Я пришелъ предложить вамъ выгодное дѣльце...
— Какое?
— Участвовать въ этой піесѣ.
— То-есть какъ это?
— А такъ... Когда домъ будетъ въ пламени, вы подыметесь по лѣстницѣ и снесете ребенка. Разумѣется, послѣ этого вы не попадете въ госпиталь!—смѣясь прибавилъ директоръ:—огонь театральный не обожжетъ... Вы только вымажете лицо сажей, когда будете спускаться... И по окончаніи спектакля получите пятьдесятъ долларовъ. Хотите на десять представленій условіе? Публика валомъ повалитъ, когда прочтетъ, что настоящій мистеръ Чайкинъ будетъ спасать въ общедоступномъ театрѣ ребенка. Пятьдесятъ долларовъ за то только, чтобы подняться по лѣстницѣ и вымазать себѣ лицо сажей,— согласитесь, плата хорошая. Что вы на это скажете? Согласны, разумѣется, получить 500 долларовъ въ десять дней, а?—спрашивалъ директоръ, подмигивая глазомъ.
Чайкинъ въ первую минуту ошалѣлъ: до того ему казалось страннымъ и смѣшнымъ это предложеніе— показываться передъ публикой въ театрѣ и продѣлывать «не взаправду» то, что онъ сдѣлалъ, рискуя своею жизнью.
