Билль слѣзъ, а за нимъ Дунаевъ и Чайкинъ... Вылѣзлл и молодцы, направляясь къ ручью.
Когда Дунаевъ очутился около лошадей Стараго Билля, тотъ шепнулъ ему:
— Отпрягать не надо. Сію минуту мы скрутимъ имъ руіки. Вы возьмите брюнета, а я займусь рыжимъ. Веревки въ ведрѣ. Не забудьте сперва обезоружить ихъ. Надо свести съ ними счеты.
— Не бойтесь, Билль, все сдѣлаю чисто.
— Такъ идемъ... А вы, Чайкинъ, оставайтесь у лошадей!— сказалъ Билль явившемуся съ ведрами Чайкину.
Билль и Дунаевъ, оба съ ведрами въ рукахъ, пошли къ ручью.
При ихъ приближеніи канзасцы, тихо бесѣдовавіиіе между собой, тотчасъ же смолкли.
— Сейчасъ сучьевъ иарубимъ для костра... Гдѣ у васътопоръ лежитъ, Билль?.. И какъ вы не боитесь останавливаться у Скалистаго ручья. Билль! Здѣсь, говорятъ...
Но дальше молодецъ со шрамомъ не досказалъ. Билль крѣпко обхватилъ его, повалилъ на землю и швырнулъ въ сторону два револьвера и ножъ, бывшіе у него за поясомъ. Въ ту же минуту былъ поваленъ и обезоруженъ Дунаевымъ и брюнетъ.
Оба, смертельно поблѣднѣвшіе, не пробовали сопротивляться, когда руки и ноги ихъ были связаны крѣпко веревками.
— Это но какому же праву?—проговорилъ молодецъ со «шрамомъ», стараясь принять спокойный видъ.
— Охота разговаривать!—презрительно кинулъ брюнетъ.—Точно не видишь, что Билль хочетъ насъ доставить шерифу въ Сакраменто въ видѣ товара.
— Ошибаетесь, джентльмены. Мы васъ сейчасъ будемъ судить судомъ Линча. Садитесь и приготовьтесь защищаться!—угрюмо проговорилъ Билль.
Ужасъ исказилъ черты каизасцевъ.
Чайкинъ былъ пораженъ. когда увидѣлъ всю эту сцену, и не отходилъ отъ лошадей.
