— Гаукъ! отберите ружья и снесите въ каюту. Теперь мы спокойно пойдемъ въ Нью-Орлеанъ. И скажите нашимъ джентльменамъ, что по сто долларовъ они все-таки получатъ!
Громкое «ура» раздалось на «Динорѣ», когда Гаукъ сообщилъ эту новость матросамъ.
— Ну, Чайкъ, радуйтесь! Никого убивать не придется!
Баркасъ присталъ къ борту «Вашингтона» и тотчасъ жы былъ поднятъ. Вслѣдъ затѣмъ «Вашингтонъ» пошелъ въ море.
Мониторъ, весь купаясь въ водѣ, съ одной небольшой мачтой, погнался за нимъ.
Послышался звукъ выстрѣла съ монитора. «Вашингтонъ» не отвѣчалъ.
— Съ якоря сниматься! — весело крикнулъ Блэкъ.
Черезъ десять минутъ «Динора» уже держала курсъ на Нью-Орлеанъ. Ни монитора, ни «Вашингтона» не было видно на горизонтѣ.
Вѣтеръ замнтно стихалъ, и на «Динорѣ» были поставлены всѣ паруса, какіе было можно поставить.
Чайкинъ стоялъ на рулѣ дѣйствительно, радостный, что не придетсяъ стрѣлять въ людей, и что близокъ часъ, когда онъ оставитъ «Динору» съ изряднымъ запасомъ денегъ.
Теперь у него бродили мечты о томъ, чтобы вызвать мать изъ Россіи. Деньги на это есть.
«Но пріедетъ ли она? Не побоится ли она, никуда не выѣзжавшая изъ деревни, одна ѣхать за океанъ?
«И гдѣ онъ поселится?»
Во всякомъ случаѣ Чайкинъ рѣшилъ воспользоваться покровительствомъ капитана и взять у него рекомендатльныя письма, которыя тотъ предлагалъ.
Его тянуло къ землѣ. Тамъ онъ спокойно заживетъ.
Такія мысли бродили въ головѣ Чайкина, когда онъ стоялъ на рулѣ въ этотъ день, полный для него тревогъ и неожиданностей.
Вѣтеръ стихалъ. Солнце поднялось уже высоко на голубомъ высокомъ небѣ, подернутомъ бѣлоснѣжными перистыми облачками, и
