спрашивалъ объ его прошлой жизни, о службѣ, о томъ, какъ онъ остался въ Америкѣ.
— Еще чашку кофе, Чайкъ?
— Благодарю. Не хочу...
И Чайкинъ поднялся съ мѣста.
Поднялся и капитанъ, крѣпко пожалъ руку Чайкина и проговорилъ.
— Письма вамъ дамъ, какъ придемъ въ Нью-Орлеанъ. Вы въ день прихода можете уходить. Разгружать будутъ негры, и, слѣдовательно, вы не нужны. А чѣмъ скорѣе вы уберетесь съ «Диноры», тѣмъ лучше... И никому не говорите, что у васъ пятьсотъ долларовъ.
— Я не скажу.
— А вечеромъ сегодня зайдите ко мнѣ въ гостиницу «Юкъ». Я туда переберусь съ брига... Тамъ я вамъ дамъ рекомендатльныя письма. И знаете, Чайкъ, что надо вамъ сдѣлать, когда съѣдете на берегъ?
— Что, капитанъ?
— Купить себѣ новый костюмъ, а этотъ выбросить...
Чайкинъ вышелъ изъ капитанской каюты.
Шутка ли сказать, — пятьсотъ долларовъ! Такихъ денегъ онъ и не думалъ имѣть когда-нибудь, а между тѣмъ банковый билетъ у него въ карманѣ, и онъ крѣпко держитъ его.
А капитанъ Блэкъ въ отличномъ расположеніи духа допивалъ вторую чашку кофе, заѣдая его маленькими галетами и предвкушая получку сегодня же крупной суммы за доставленныя ружья, какъ вдругъ надъ его головой раздался звонокъ.
Это Гаукъ звалъ капитана.
Въ одну минуту онъ уже былъ около Гаука, который внимательно смотрѣлъ на горизонтъ въ подзорную трубу.
— Что такое? — отрывисто спросилъ Блэкъ, взглядывая по тому же направленію, по которому глядѣлъ штурманъ, и не видя ничего невооруженными глазами.
— Подозрительный рангоутъ, капитанъ...
