очень наглядно показавшій аѳинянамъ новыя, неожиданно возникшія передъ ними задачи заморской войны. До тѣхъ поръ походы были краткими передвиженіями гражданскаго ополченія; воины служили во время экспедиціи на свой счетъ, и гоплиты даже должны были захватить изъ дому провизію на три дня для себя и для своихъ слугъ. Теперь, впервые посланные въ дальнюю кампанію, не дававшую никакой добычи, аѳинскіе ополченцы замѣчали свои траты; они потребовали поэтому возвращенія домой. Въ отвѣтъ на шумныя заявленія воинства, стратеги объявили, что пока они не смѣщены аѳинскими властями, они не уѣдутъ, не взявши города. Скоро Сестъ сдался, и воины были удовлетворены богатой добычей. Захваченныя цѣнности аѳиняне раздѣлили съ союзниками и этимъ способомъ скрѣпили свои отношенія съ ними; послѣ этого всѣ разъѣхались по своимъ домамъ. По всей вѣроятности, уже послѣ этого перваго опыта дальней экспедиціи въ Аѳинахъ рѣшено было платить ополченцамъ жалованье во время похода въ видѣ суточнаго довольствія.
Въ Спартѣ не сразу рѣшили выпустить изъ рукъ предводительство и иниціативу дѣйствій. Весной 478 г. въ Эгейскомъ морѣ появился подъ предводительствомъ Павсанія новый флотъ изъ 20 пелопоннесскихъ тріеръ и 30 аѳинскихъ. Греческая эскадра бросилась сначала на одинъ изъ фланговъ персидскихъ морскихъ позицій, покорила Кипрь, а затѣмъ напала на другомъ краю на Византію, чтобы освободить проѣздъ къ Черному морю. Въ память о взятіи Византіи, Павсаній посвятилъ храму Посейдона у выхода Босфора къ морю большую металлическую чашу съ характерной надписью: «Павсаній, верховный начальникъ обширной Эллады»2. Выраженіе άρχων Έλλάδος сразу показываетъ, какіе планы были въ головѣ Павсанія. Вырвавшись на свободу изъ-подъ гнетущаго надзора эфоровъ, упоенный побѣдами, преувеличивая авторитетъ свой надъ союзными греками, спартанскій царь задумалъ, при помощи персовъ, захватить тираннію надъ всей Греціей. Онъ завелъ тайную переписку съ персидскимъ дворомъ; азіатскіе обычаи оказывали на него, видимо, чарующее дѣйствіе, онъ выходилъ въ восточной одеждѣ, держался высокомѣрно и недоступно. Поведеніе Павсанія немало помогло аѳинянамъ привлечь къ себѣ симпатіи новыхъ союзниковъ, іонійцевъ и геллеспонтскихъ грековъ: рядомъ съ нимъ выгодно выдѣлялась республиканская простота аѳинскихъ стратеговъ, особенно Аристида; при осадѣ Сеста аѳиняне заявили себя умѣлыми и энергичными руководителями, тогда какъ дѣйствія Павсанія послѣ взятія Византіи стали внушать подозрѣнія въ измѣнѣ.
Всѣ эти обстоятельства побудили островныхъ и малоазійскихъ грековъ зимой 478—477 года обратиться къ аѳинянамъ съ просьбой защититъ ихъ отъ произвола спартанскаго вождя и принять надь ними гегемонію. Между тѣмъ Павсаній, вызвавшій недовольство въ самой Спартѣ, былъ отозванъ домой и отданъ подъ судъ. Присланному вмѣсто него новому спартанскому стратегу союзники уже не хотѣли подчиняться. Спартанское правительство примирилось съ положеніемъ: морская война, очевидно, тяготила консервативные круги Спарты; во всякаго рода дальнихъ порученіяхъ они видѣли только соблазнъ для своего гражданства и случай уклоненія отъ старой дисциплины; поэтому они готовы были отдать аѳинянамъ опасное въ ихъ глазахъ преимущество.
Делійская симмахія. Аѳиняне взялись за организацію морского союза необыкновенно энергично. Цѣль союза. (συμμαχία) казалась совершенно ясной: продолжать войну съ персами, а для этого составить федерацію на началахъ равноправности входящихъ въ нее членовъ. Согласно этой общей задачѣ, всѣ общины, образовавшія вмѣстѣ союзъ, должны были остаться автономными въ своихъ внутреннихъ дѣлахъ; всѣ онѣ получили черезъ делегатовъ голосъ въ конгрессѣ (κοινή ςύνοδος), который долженъ былъ собираться на о. Делосѣ у стариннаго іонійскаго святилища Аполлона.
Въ этомъ смыслѣ делійская симмахія воспроизводитъ формы болѣе раннихъ союзовъ: пелопоннесскаго, сложившагося въ VI вѣкѣ подъ главенствомъ Спарты, и чрезвычайнаго общегреческаго, составившагося въ 481 году противъ персовъ. Но въ новомъ союзѣ имѣлась одна особенность, которая сразу выдѣлила его отъ прежнихъ организацій. Надо было вести морскую войну въ крупномъ стилѣ, а она требовала поддержанія въ постоянной готовности крупнаго флота (не менѣе 200 тріеръ, какъ показываетъ примѣръ ближайшихъ десятилѣтій). Для общаго дѣла, было бы крайне невыгодно распредѣлить поставку кораблей натурой по всѣмъ общинамъ союза, въ томъ числѣ и самымъ малымъ, и собирать по мелочамъ разношерстную, невыученную на общихъ маневрахъ эскадру. Съ другой стороны, самимъ маленькимъ общинамъ, не имѣвшимъ до тѣхъ поръ военныхъ кораблей, было бы очень трудно работать надъ ихъ сооруженіемъ, въ виду того, что на большей части острововъ и береговъ Греціи не хватало строевого лѣса. Поэтому на синодѣ съ общаго согласія было рѣшено, чтобы корабли въ союзную эскадру ставили наравнѣ съ Аѳинами лишь крупные острова Эгейскаго моря, Лесбосъ, Хіосъ, Самосъ, Наксосъ и Ѳасосъ, владѣвшіе уже раньше флотами. Остальныя общины, составлявшія подавляющее большинство въ союзѣ, согласились платить соотвѣтствующій ихъ средствамъ взносъ (φόρος) и предоставить постройку и снаряженіе кораблей на счетъ этихъ денегъ аѳинянамъ. Общая казна
