крѣпощены десятки тысячъ свободныхъ людей и все это не для того, чтобы дать странѣ дешевое и въ достаточномъ количествѣ желѣзо, а только для того, чтобы монополизировать дѣло въ рукахъ нѣсколькихъ лицъ и дать имъ возможность наживать болѣе полутораста процентовъ на оборотный капиталъ. Къ этому-то именно времени, продолжавшемуся, къ сожалѣнію, слишкомъ долго, и должны относиться вполнѣ справедливыя нареканія со стороны и печати, и общества на излишнее покровительство нашего горнозаводекаго дѣла высокими ввозными таможенными пошлинами. Если крѣпостной трудъ и недостатокъ нашего техническаго образованія не давали въ это время возможности искать защиты отъ монополіи Урала въ устройствѣ новыхъ заводовъ, то въ это именно время, съ начала 20-хъ годовъ и до крестьянской реформы, было какъ разъ умѣстно противопоставить Уралу конкурренцію заграничныхъ заводовъ. Такая мѣра могла бы тогда вызвать Уралъ и на расширеніе производства, и на пониженіе продажныхъ цѣнъ. Но какъ разъ въ это время сильные своимъ вліяніемъ уральскіе заводчики съумѣли морочить правительство, поднимая время отъ времени плачъ о своемъ бѣдственномъ положеніи. Предъ нами одно изъ такихъ слезныхъ прошеній, въ которомъ какихъ только нѣтъ жалобъ: жалобы на горное правление и горныхъ исправниковъ, надзоръ и вмѣшательство которыхъ тормозятъ дѣло, на торговцевъ желѣзомъ, на которыхъ сваливается вся вина за его дороговизну, жалобы на недостаточность кредита, на банкировъ, откупщиковъ; всѣ виноваты въ томъ, что на долю заводчиковъ приходятся такіе малые барыши! Къ сожалѣнію, свободный таможенный тарифъ пришелъ позже (въ 1857 г.) и какъ разъ не во́ время, именно тогда, когда на уральскихъ заводчиковъ сразу и съ разныхъ сторонъ обрушились бѣды, круто измѣнившія положеніе заводовъ къ худшему. Переживать наступившее тяжелое время было тѣмъ труднѣе, что, отуманенные громадными барышами предшествовавшихъ сорока лѣтъ, уральскіе заводчики забыли всякую мѣру въ своихъ личныхъ расходахъ и въ счастливое для себя время не съумѣли создать на черный день запасовъ. Этотъ черный день пришелъ и засталъ уральскихъ заводчиковъ безъ средствъ и безъ подготовки къ борьбѣ.
Не подготовились къ этой встрѣчѣ и казенные горные заводы. У нихъ была своя задача, требовавшая неустаннаго и даже исключительнаго вниманія, это — удовлетвореніе потребностей арміи и флота. Успѣхъ выполненія такой задачи всего скорѣе и осязательнее сказывается во время войны; но и теперь, во время осады Севастополя, заводы оказались также неисправны, какъ это было и въ отечественную войну. „Очевидно, оборона Севастополя“, говоритъ артиллеристъ А. И. Скиндеръ, „могла идти темъ успѣшнѣе, чѣмъ болѣе разрушительные снаряды осажденный могъ противопоставить артиллеріи осаждающяго; въ этомъ отношеніи калибръ 3-хъ-пудовой бомбовой пушки былъ вполне удовлетворителенъ. Но уже въ 1854 г. въ Каменскомъ заводѣ наряжено было слѣдствіе по поводу разрыва двухъ 36 фунтовыхъ пушекъ на общей пороховой пробѣ. Въ 1855 г. та же участь постигла двѣ бомбовыя пушки. Такъ какъ большекалиберныя орудія были необходимо нужны, то 11 октября 1855 г. главный начальникъ уральскихъ заводовъ увѣдомилъ, что немедленно начнется отливка 60 фунтовыхъ пушекъ, отправка которыхъ непремѣнно будетъ сдѣлана съ первымъ караваномъ; но за разрывомъ орудій на пробѣ во все время войны ни одной 60 фунтовой пушки съ Урала послано не было. Орудія каравана 1855 г. могли придти на театръ военнаго дѣйствія только по заключеніи перемирия, во время же осады наши уральскіе заводы поставили только 43 орудія. Изъ описанія обороны Севастополя видно, что въ 349 дней пришло въ негодность въ крепости 900 орудій, а у союзниковъ 365“.
