— 71 — ленный воздухъ сдѣлался невыносимымъ для дыханія: все живое стремилось выйдти изъ пылающаго города, какъ бы превратившаяся въ гигантскую печь. Поднялась страшная суматоха; люди, лошади, подводы, нагруженныя имуще- ствомъ,-— все 1 это сбилось въ одну суетящуюся и обезу- мѣвшую отъ страха массу. Въ этой суматохѣ теряли вещи, теряли другъ друга, матери отыскивали дѣтей, мужья женъ, дѣти отцевъ. Отвсюду неслись отчаянные вопли, стоны п крики, вездѣ бушевало пламя и съ трескомъ рушились дома. Казалось, что насталъ послѣдній день. .. Цѣлыхъ 11 дней дымилось пожарище и около 5Ѳ0 домовъ сдѣлались добычею пламени. Городъ обезлюдилъ. Злополучные жители перебрались за городъ, — частью къ женскому монастырю, частъю на луга между рѣками Вадомъ и Чангаромъ, поме- щаясь кто въ шалашахъ, а кто и просто подъ открытымъ небомъ; многихъ застала и зима й такой обстановкѣ. Жители уѣзда жили въ то время подъ вліяніемъ такого же страха, какі й горожане, потому что и въуѣздѣ пожа- ры случались чуть не ежедневно, да и самые слухи о под- жогахъ нашли болѣе удобную ііочву - для своего разтвитія. Благодаря этЪмъ слухамъ, въ с. Татарский Лакѣ случилось трагическое' прЬисшест#хе. Въ то врей' КерейсгкШ уѣздъ, какъ и вся губернія, послучаю пожаровъ, былі равдѣленъ на участки. Началь- никомъ Татар ско-Лакинскаго участка былъ назначенъ мелко- помѣстный дворянинъ ДурЯКОВЪ, о ч:емъ бнъ и получилъ отъ предводителя бумагу. Крестьяне, свѣдавъ объ этой бу- магѣ и о назначеніи Дуракова „пожарнымъ начальником*", порѣіііили, что ОйІ то и есть тотъ поджигатель, о которомъ ходитъ молва, а полученная имъ бумага уполномочиваем его дѣлать поджоги. Убѣжденіе это было до того сильно, что надъ Дураковьгмъ учрежденъ былъ крестьянами надзоръ,
