Въ послѣднее время Академія пожелала издать его вновь. Но мое здоровье и разные запоздалые труды, корректуры которыхъ лежатъ у меня уже цѣлые годы, не дали мнѣ возможности принять участіе въ этомъ перепечатаніи. Мой другъ Каталанъ, профессоръ Люттихскаго университета, былъ такъ добръ, что замѣнилъ меня при пересмотрѣ корректуръ; прошу его благосклонно принять отъ меня за это самую искреннюю благодарность.
Представлялось и другое препятствіе. Съ 1837 года геометрія сдѣлала значительные успѣхи, перечисленные въ одномъ изъ отчетовъ, представленныхъ во время министерства почтеннаго Дюрюи и по его предложенію. Обстоятельство это дѣлало очень сомнительнымъ успѣхъ сочиненія, устарѣвшаго уже почти на сорокъ лѣтъ. Но Hayez, содержатель типографіи Брюссельской Академіи, и Gauthier-Villars, пожелавшій къ нему присоединиться, захотѣли выполнить мысль Академіи. Пусть и они примутъ также выраженіе моей благодарности.
В последнее время Академия пожелала издать его вновь. Но мое здоровье и разные запоздалые труды, корректуры которых лежат у меня уже целые годы, не дали мне возможности принять участие в этом перепечатании. Мой друг Каталан, профессор Люттихского университета, был так добр, что заменил меня при пересмотре корректур; прошу его благосклонно принять от меня за это самую искреннюю благодарность.
Представлялось и другое препятствие. С 1837 года геометрия сделала значительные успехи, перечисленные в одном из отчетов, представленных во время министерства почтенного Дюрюи и по его предложению. Обстоятельство это делало очень сомнительным успех сочинения, устаревшего уже почти на сорок лет. Но Hayez, содержатель типографии Брюссельской Академии, и Gauthier-Villars, пожелавший к нему присоединиться, захотели выполнить мысль Академии. Пусть и они примут также выражение моей благодарности.
Париж, 20 мая 1876 г.
