вали руки ко лбу и сердцу, выражая этим покорность и любовь, отвечали: «Так велит Бог. Велик Аллах».
Окруженный штабом, в сопровождении почетного конвоя из казачьих сотен, при пушечной пальбе генерал Колпаковский въехал в столицу.
На дворцовой площади были выстроены скобелевские войска, занявшие Коканд 5-го февраля; тут же стояла колония русских с хлебом-солью, представители города с достраханом, а кругом толпились тысячи туземцев — пеших и конных. Колпаковский произвел парад войскам, благодарил их за доблестную службу и, поздравит, их и русскую колонию, провозгласить ура государю императору. Громовое ответное ура разнеслось на далекое пространство и, соединенное с русским гимном и пушечными выстрелами, завершило официальное торжество присоединения богатой новой области к составу Российской империи.
Отпраздновать это историческое событие Михаил Дмитриевич пригласил всех прибывших к себе на пир. Не было недостатка в широком гостеприимстве хозяина, а своеобразная восточная прелесть дворцовых палат, где он жил, музыка и иллюминация — все придавало празднику блеск и красоту. За обедом провозглашались тосты, составлялись депеши в Петербург и Москву, велись шумные, оживленные беседы.
Войскам и депутатам было устроено угощение, и народ, видимо, был доволен.
Казалось, пора было улечься недоброжелательству к Скобелеву; но нет, недруги Михаила Дмитриевича затаили обиду. С возвращением в край генерал-адъютанта Кауфмана была сделана попытка дискредитировать в его глазах Скобелева, и одним лицом была принесена на него жалоба за своевольное взятие Коканда. Константин Петрович, по своему обыкновению, давая право всем высказываться, выслушал внимательно докладчика и так ему ответил: «Скобелев одновременно с вами получил мою телеграмму и, как знакомый с положением дел в крае, тотчас же поторопился исполнить план сосредоточения войск под Кокандом, предполагая, вероятно, что и вы не станете терять времени. Я был прав, посылая телеграмму в Ташкент и к Скобелеву; этим я обеспечивал успех дела. Если бы вы, придя десятью днями позже, встретили сопротивление в Коканде, вам пришлось бы вести осаду, терять людей и пр. и Бог знает, чем бы это кончилось; а Скобелев понял, в чем дело, занял Коканд без потери одного человека и сделал хорошо. Да вы объяснились с ним?» — «Нет, — ответил N: — я был с ним очень любезен». — «Ну, так зачем же вы мне жалуетесь? Вы бы
