красть Керим-бека; когда же эта попытка не удалась, он просил генерал-губернатора для спокойствия ханства выдать этого кандидата на престол и, по распоряжению Кауфмана, Керим-бек был доставлен в Кокан сотником Суровым; при этом хан дал торжественно обещание, что не причинит ничего худого Керим-беку.
Когда его привезли в Кокан, Худояр надел на него почетный халат и отдал под наблюдение Атабека. Керембек был еще мальчик, очень симпатичный и с большими задатками; дальнейшая судьба его мне неизвестна.
Между тем мы продолжали путь; неприятель не переставал нас преследовать.
Ханский обоз был навьючен преимущественно яхтанами с серебренными деньгами; арбные лошади сильно устали, и одна из них, которая везла три яхтана с тенгами, выбилась из сил и остановилась; понукания и кнут не могли заставить ее двинуться с места.
Хан приказал джигитам захватить эту арбу; они свернули ее с дороги, подвязали к осям веревки и начали тащить, но, выбившись из сил, ничего не могли поделать; в это время к ним приблизился арьергард нашего отряда. По приказанию Скобелева арбу бросили, чтобы не приостанавливать движения, так как неприятель преследовал нас по пятам.
Лишь только мы отъехали немного от места происшествия, как до нас донесся смех, крики восторга и ликования, наткнувшегося на арбу неприятеля, который тешился брошенным нами подарком.
Затем по необходимости пришлось бросить еще несколько арб; это обстоятельство придавало преследователям большую энергию и дерзость.
В Биш-ярык мы приехали уже очень поздно, в глухую полночь, но жители еще не спали: лавочки и чаи-хане были освещены огнями; народ стоял на улице со свечами в руках и приветствовал хана; здесь мы сделали остановку, впрочем, на самое короткое время; из расспросов хан узнал, что недавно, не более четверти часа назад, через этот кишлак проехал на рысях в Кокан возмутившийся махрамский бек с крепостным гарнизоном.
Это случилось к нашему счастью, иначе мы были бы окружены со всех сторон неприятелем. Освежившись водою, мы двинулись далее.
Ночь была безлунная, темная; кругом ничего нельзя было рассмотреть, и только не прекращавшиеся выстрелы показывали, что неприятель продолжает нас преследовать.
Когда стало рассветать, мы оглянулись назад и по пыли увидели, что неприятель идет вслед за нами.
