и не могли верно целить. Так мы шли версты четыре под огнем, то садами, то полями джугары. На пути повстречался небольшой кишлак, где дорога суживалась и шла между двумя дуванами; на улице не видно было ни одной живой души; все жители разбежались. При выезде из кишлака перед нами вдруг, как из земли, выросли два всадника на вороных аргамаках, совершенно похожие один на другого, как два брата[1]. Стальные, блестевшие на солнце, щиты и латы защищали их могучие груди и руки, державшие длинные пики с кистями из конских волос; на них были бобровые шапки с золотою вышивкою и черные кафтаны с белыми пуговицами, перехваченные металлическими поясами, у которых висели европейские револьверы. Рослые, красивые, бравые, своим воинственным видом они напоминали средневековых рыцарей.
Молодцевато подскакали они к нам и объявили, что посланы ханом осведомиться, благополучно ли едут его гости, и что хан ждет нас на дороге.
Вейнберг поблагодарил хана за память о посольстве, и гонцы, сопровождаемые джигитами из ханской гвардии, ускакали к своему отряду.
Между тем, неприятель неутомимо нас преследовал.
Тогда Вейнберг, вопреки желанию Скобелева, предложил свернуть с дороги налево, в степь, в том предположении, что, может быть, коканцы преследуют не нас, а хана.
Лишь только мы вышли на открытое место, как нас заметила неприятельская артиллерия и направила пушки. Ядра пролетали сверху и по бокам и недалеко разрывались; осколками были убиты приказчик купцов Каменских и один джигит. Миновав ружейный огонь, мы сделались мишенью артиллеристов; было ясно, что неприятель преследует не только хана, но и нас; поспешно свернув направо, мы выехали на прежнюю дорогу.
Проехав версты полторы, мы увидали на бархане[2] хана под большим красным знаменем; он уставлял своих махратов в боевой порядок и сам командовал: «урынг курнамак лярни»[3]; когда по ханской команде последовал залп, неприятель несколько смешался и скрылся за ближайший дуван.
Хан выглядел храбро и держал себя с достоинством; взглянув в нашу сторону, он улыбнулся, неизвестно почему.
По соединении с ханом, Вейнберг отправил джигита Мирза-Хакима с письмом к Ходжентскому уездному начальнику и просил выслать отряд на помощь.
