ровкой и со всеми удобствами; особенно роскошна была азиатская гостиная, обстановка которой могла бы удовлетворить самому требовательному вкусу европейца: стены и потолок разрисованы и украшены разными лепными изображениями в восточном вкусе; зеркала, кресла, диваны и ковры дополняли ее убранство. К дому примыкала большая, крытая, устланная коврами терраса, на которой мы обедали и пили чай.
Предупредительность, любезность и широкое гостеприимство Мирзы-Хакима оживляли удобства отведенной нам квартиры.
На второй день по приезде, Мирза-Хаким представлялся хану и, возвратившись, передал Вейнбергу, что его высокостепенство выразил желание немедленно принять посольство.
Облачившись в мундиры, что по жаркому времени года было не совсем приятно, мы поехали во дворец; пришлось проехать почти половину города и несколько небольших базаров; население, видимо, интересовалось нами, но особенного расположения не выказывало.
Подъехав к дворцу, мы сошли с лошадей и, вступив в ворота, прошли по двум внутренним дворам, а затем, поднявшись по высокой лестнице, вошли в переднюю, откуда, по приглашению первого министра Атабека, вступили в длинную большую комнату, устланную дорогими коврами; мебели в ней не было; к потолку среди комнаты была прикреплена громадная люстра, покрытая белым чехлом; люстры и канделябры виднелись и в других соседних комнатах.
Хан сидел против входа, у левой стены, на посланной на полу тигровой шкуре; у правой руки его лежала маленькая круглая подушка, на которую он мог облокачиваться.
Поздоровавшись рукопожатием, мы, по приглашению хана, сели по левую его руку: рядом с ханом Вейнберг, потом Скобебелев, я и Руднев; Атабек присел вдали от нас в левом углу; Мирза же Хаким остался в передней и только по знаку хана присоединился к нам, но сел не рядом, а напротив своего повелителя.
Вейнберг, по обычаю, передал хану приветствие от генерал-губернатора и просьбу разрешить Скобелеву беспрепятственный проезд через ханские владения в Кашгар. Худояр изъявил свое согласие и посоветовал отдохнуть после утомительной поездки и собраться со свежими силами. Вейнберг благодарил хана за любезность и просил от имени Скобелева дозволения осмотреть его столицу; и на это хан дал охотно свое согласие. После обмена взаимных любезностей, мы встали и, распрощавшись, вышли; аудиенция продолжалась не более получаса.
Получив дозволение, Скобелев и Руднев занялись осмотром города, его стен и укреплений, а мне было поручено приготовлять
