нике М. Д. Скобелеве, уже пользовавшемся тогда репутацией храброго, смелого и ловкого офицера.
Кроме Скобелева, посольство состояло из переводчика Чанышева, топографа Руднева и конвоя из 12 казаков и нескольких джигитов.
Посольство не достигло своей цели по обстоятельствам, которые будут изложены ниже; оно едва не погибло и спаслось единственно благодаря необычайной находчивости и храбрости Скобелева. Недавно я познакомился с одним из участников этого посольства, Х. А. Чанышевым, который в простом, безыскусственном рассказе сообщил мне все подробности события, которого он был ближайшим свидетелем. Рассказ его настолько интересен, что я тогда же записал его и теперь с согласия г. Чанышева решаюсь напечатать в том виде, как записывал со слов рассказчика.
В. Кулешов.
Получив от генерал-губернатора соответствующие наставления и наскоро устроив все, что было необходимо для посольства, М. Д. Скобелев немедленно выехал из Ташкента. На пути он остановился на короткое время в Ходженте, чтобы выполнить возложенное на него поручение — выбрать удобное место для постройки лагеря и занести его на план.
Не успел еще Скобелев выехать из Ходжента, как туда прибыло отправившееся из Ташкента, 11 июля, другое посольство, направлявшееся в Кокан[1] и состоявшее из коллежского советника Вейнберга, коканского посланца при Туркестанском генерал-губернаторе Мирзы-Хакима Умидова и нескольких казаков и джигитов.
Проведя здесь два дня, оба посольства дальнейший путь к Кокану продолжали вместе. Дорога пролегала по культурной местности; по обеим сторонам тянулись сады, прерываемые полями; за кишлаком Испарой ландшафт изменился: началась песчаная степь. Все ехали верхами, а позади следовало несколько арб с пожитками и подарками для Худояр-хана и Якуб-бека: халатами, европейскими материями, часами и другими ценными вещами. К вечеру того же дня мы прибыли в пограничную коканскую крепость Махрам, у ворот которой нас встретил с низкими поклонами крепостной бек[2] и самыми изящными выражениями восточного этикета пригласил войти в приготовленное помещение, где был предложен гостям чай и дастархан[3],
