и 2) на нищенствующихъ «по лѣни, привычкѣ къ праздности или даже въ видѣ ремесла». Далѣе, законъ, а на его основаніи и нищенскій комитетъ допускаютъ еще, какъ будетъ сказано въ своемъ мѣстѣ, частную, болѣе подробную разгруппировку причинъ нищенства, но въ основѣ остаются двѣ—вышепоименованныя, составляющія общепринятую, вошедшую въ рутину квалификацію нищенства, хотя она и не выдерживаетъ строгой критики.
Не выдерживаетъ критики потому, что, производя, напр., ремесло нищенствомъ отъ «лѣни и привычки къ праздности», она констатируетъ въ сущности не причину даннаго явленія, а его послѣдствія. Кому неизвѣстно, что на Руси благодатной есть не мало мѣстностей, гдѣ сплошь почти все населеніе, если не постоянно, то періодически промышляетъ собираніемъ по міру «кусочковъ». Неужели это отъ «лѣни и привычки къ праздности»?.. Что-же касается представителей городскаго нищенства, то, хотя несомнѣнно—отъявленныхъ лѣнтяевъ и празднолюбцевъ между ними много, но самая-то лѣнь есть въ нихъ продуктъ нищенскаго состоянія, а—не наоборотъ.
Нищенство въ общемъ мнѣніи, раздѣляемомъ всѣми болѣе или менѣе культурными классами, представляетъ собою состояніе унизительное и, въ извѣстной степени, позорное. Чтобы дойти до него, чтобы рѣшиться выйти на улицу и клянчить у прохожихъ съ протянутой рукою, человѣкъ долженъ прежде отрѣшиться, въ извѣстной мѣрѣ, отъ сохраненія собственнаго достоинства, долженъ нравственно раскиснуть и сломаться. На улицу онъ выходитъ уже деморализованнымъ, опустившимся, дошедшимъ до отчаянія; но вѣдь, чтобъ превратиться въ открытаго попрошайку, въ представителя всѣми презираемаго общественнаго отребья, человѣкъ долженъ былъ вынести долгую, мучительную борьбу съ постигшимъ его несчастьемъ и самимъ собою. Близорукіе наблюдатели забываютъ обыкновенно объ этомъ незримомъ тяжкомъ періодѣ постепеннаго паденія и непосильной борьбы съ нуждою, предшествующемъ, по большей части, въ жизни каждаго профессіональнаго нищаго тому моменту, когда въ немъ созрѣла рѣшимость выйти на улицу съ протянутой рукою.
Эта рѣшимость человѣку очень дорого стоитъ, но разъ сдѣланъ шагъ, по свойству покладистой человѣческой натуры, въ слѣдующіе затѣмъ моменты являются сами собою приспособленность и привычка къ принятому положенію, какъ-бы оно ни было, съ перваго взгляда, унизительно и трудно. Уже и безъ того измученное, исковерканное долгой
и 2) на нищенствующих «по лени, привычке к праздности или даже в виде ремесла». Далее, закон, а на его основании и нищенский комитет допускают еще, как будет сказано в своем месте, частную, более подробную разгруппировку причин нищенства, но в основе остаются две — вышепоименованные, составляющие общепринятую, вошедшую в рутину квалификацию нищенства, хотя она и не выдерживает строгой критики.
Не выдерживает критики потому, что, производя, напр., ремесло нищенством от «лени и привычки к праздности», она констатирует в сущности не причину данного явления, а его последствия. Кому не известно, что на Руси благодатной есть немало местностей, где сплошь почти всё население, если не постоянно, то периодически промышляет собиранием по миру «кусочков». Неужели это от «лени и привычки к праздности»?.. Что же касается представителей городского нищенства, то, хотя несомненно — отъявленных лентяев и празднолюбцев между ними много, но самая-то лень есть в них продукт нищенского состояния, а — не наоборот.
Нищенство в общем мнении, разделяемом всеми более или менее культурными классами, представляет собою состояние унизительное и, в известной степени, позорное. Чтобы дойти до него, чтобы решиться выйти на улицу и клянчить у прохожих с протянутой рукою, человек должен прежде отрешиться, в известной мере, от сохранения собственного достоинства, должен нравственно раскиснуть и сломаться. На улицу он выходит уже деморализованным, опустившимся, дошедшим до отчаяния; но ведь, чтоб превратиться в открытого попрошайку, в представителя всеми презираемого общественного отребья, человек должен был вынести долгую, мучительную борьбу с постигшим его несчастьем и самим собою. Близорукие наблюдатели забывают обыкновенно об этом незримом тяжком периоде постепенного падения и непосильной борьбы с нуждою, предшествующем, по большей части, в жизни каждого профессионального нищего тому моменту, когда в нём созрела решимость выйти на улицу с протянутой рукою.
Эта решимость человеку очень дорого стоит, но раз сделан шаг, по свойству покладистой человеческой натуры, в следующие затем моменты являются сами собою приспособленность и привычка к принятому положению, как бы оно ни было, с первого взгляда, унизительно и трудно. Уже и без того измученное, исковерканное долгой
