дачи какого-то неотложно-нужнаго «прошенія», но не сообразившій на счетъ строгости столичныхъ паспортныхъ порядковъ. Онъ прямо изъ «комиссіи прошеній» попалъ въ «кутузку» и, тоскуя по своей «хатѣ» и «жинци», никакъ не можетъ помириться съ мыслью, что его, раба божія, отправятъ на родину по этапу: «Оце! я й самъ бы скорій доіхавъ!» Вотъ новоявленный Баянъ, импровизирующій въ стихахъ цѣлыя поэмы и рапсодіи,—слѣпой старикъ, крестьянинъ изъ подъ Москвы. Въ Петербургъ онъ пріѣхалъ удивить сильныхъ міра сего своимъ талантомъ и за то быть отъ нихъ взысканнымъ великими и богатыми милостями, но, вмѣсто того, на первыхъ-же шагахъ своего наивнаго посланничества былъ «задержанъ» полиціей за безпокойное обращеніе къ высокопоставленнымъ особамъ. Вотъ—какой то таинственный «восточный человѣкъ», ни слова не говорящій по-русски и рѣшительно не постигающій, за что его посадили и что вокругъ него дѣлается… Вотъ приличнаго вида господинъ, съ интеллигентной физіономіей, украшенной золотыми очками, въ арестантской хламидѣ. Оказывается отставной петербургскій чиновникъ; гдѣ-то въ провинціи, дорогой, его до нитки ограбили, а мѣстная полиція, вмѣсто оказанія ему помощи, сочла его за безпаспортнаго бродягу и провела по всѣмъ мытарствамъ тюремно-этапной процедуры «удостовѣренія личности»… Вотъ отставной прапорщикъ изъ Борго, финнъ родомъ и странствующій пѣвецъ по профессіи. Артистъ въ душѣ, онъ гдѣ-то затерялъ свой формулярный списокъ и теперь долженъ отправиться за его возобновленіемъ на родину по этапу… Вотъ какая-то соотечественница прапорщика, молодая особа, выдающая себя за дипломованную гувернантку, но, къ сожалѣнію, не могущая доказатъ это документально… Вотъ еще одна особа прекраснаго пола—вдова штабсъ-капитана, присланная по этапу изъ Фатежа[1], гдѣ она въ одно прекрасное утро явилась къ мѣстному исправнику «въ одномъ платьѣ», съ тремя военными медалями на груди и назвала себя княгиней Мещерской, бывшей сестрой милосердія. Самозванство это произошло самымъ простымъ образомъ: штабсъ-капитанша «ѣздила на богомолье въ Кіевъ, дорогою ее обокрали, она обратилась за содѣйствіемъ къ исправнику, а тотъ обозвалъ ее бродягой; тогда она, въ сердцахъ и будучи выпивши, какъ-то наименовала себя княгиней Мещерской»… Все это болѣе или менѣе невинныя жертвы
- ↑ Фатеж — город в Курской губернии (ныне — Курская область). См. Фатеж в Википедии. — Примечание редактора Викитеки.
дачи какого-то неотложно нужного «прошения», но не сообразивший насчет строгости столичных паспортных порядков. Он прямо из «комиссии прошений» попал в «кутузку» и, тоскуя по своей «хате» и «жинци», никак не может помириться с мыслью, что его, раба божия, отправят на родину по этапу: «Оце! я й сам бы скорий доихав!» Вот новоявленный Баян, импровизирующий в стихах целые поэмы и рапсодии, — слепой старик, крестьянин из-под Москвы. В Петербург он приехал удивить сильных мира сего своим талантом и за то быть от них взысканным великими и богатыми милостями, но, вместо того, на первых же шагах своего наивного посланничества был «задержан» полицией за беспокойное обращение к высокопоставленным особам. Вот — какой-то таинственный «восточный человек», ни слова не говорящий по-русски и решительно не постигающий, за что его посадили и что вокруг него делается… Вот приличного вида господин, с интеллигентной физиономией, украшенной золотыми очками, в арестантской хламиде. Оказывается отставной петербургский чиновник; где-то в провинции, доро́гой, его до нитки ограбили, а местная полиция, вместо оказания ему помощи, сочла его за беспаспортного бродягу и провела по всем мытарствам тюремно-этапной процедуры «удостоверения личности»… Вот отставной прапорщик из Борго, финн родом и странствующий певец по профессии. Артист в душе, он где-то затерял свой формулярный список и теперь должен отправиться за его возобновлением на родину по этапу… Вот какая-то соотечественница прапорщика, молодая особа, выдающая себя за дипломованную гувернантку, но, к сожалению, не могущая доказать это документально… Вот еще одна особа прекрасного пола — вдова штабс-капитана, присланная по этапу из Фатежа[1], где она в одно прекрасное утро явилась к местному исправнику «в одном платье», с тремя военными медалями на груди и назвала себя княгиней Мещерской, бывшей сестрой милосердия. Самозванство это произошло самым простым образом: штабс-капитанша «ездила на богомолье в Киев, доро́гою её обокрали, она обратилась за содействием к исправнику, а тот обозвал её бродягой; тогда она, в сердцах и будучи выпивши, как-то наименовала себя княгиней Мещерской»… Всё это более или менее невинные жертвы
