бургѣ скитается одинъ бывшій орловскій помѣщикъ, братъ извѣстнаго покойнаго писателя, проѣвшій безъ толку все состояніе и составившій себѣ комическую извѣстность изобрѣтеніемъ наборной машины. О ней даже въ газетахъ писали; творецъ ея истратилъ на нее много и денегъ и времени, которое, впрочемъ, ему дешево сто̀итъ, но изъ машины его, разумѣется, толку не выйдетъ… Такихъ самородныхъ геніевъ, натуживающихся дѣлать открытія, по системѣ «тяпъ да ляпъ», для поправленія своихъ разстроенныхъ обстоятельствъ,—«благородный человѣкъ» далъ много примѣровъ.
Еще больше встрѣчалось и встрѣчается такихъ оскудѣвшихъ охотниковъ до легкой наживы, которые питаются какой-то болѣзненно-мечтательной надеждой на обогащеніе вдругъ, по счастливому случаю, по прихоти слѣпой фортуны. Наибольшей и сколько нибудь правдоподобной пищей для этой надежды служатъ обыкновенно публичныя лотереи, въ особенности же—государственная внутренняго съ выигрышами займа, сулящая кушъ въ двѣсти тысячъ. Этотъ кушъ грезится многимъ мечтателямъ о богатствѣ, и въ такой степени, что они нерѣдко терпятъ всякія лишенія, приносятъ жертвы, лишь бы пріобрѣсть если не лотерейный билетъ, то хоть право на него, обязательно предлагаемое банкирскими конторами на шейлоковскихъ условіяхъ. Нѣкоторые нетерпѣливцы, въ желаніи поторопить выигрышъ въ свою пользу, поднимаются на разные, болѣе или менѣе остроумные фортели. Однажды въ газетахъ было опубликовано, въ назиданіе современникамъ, оригинальное письмо, полученное управляющимъ государственнымъ банкомъ отъ одной благородной дамы, матери семейства, которая, изложивъ въ трогательныхъ выраженіяхъ свою захудалость и свои нужды, умоляла г. управляющаго устроить такую механику, что-бы въ первый лотерейный тиражъ двухсоттысячный выигрышъ палъ на ея единственный билетъ, причемъ великодушно предоставляла половину выигрыша въ его распоряженіе—ну, хоть «на благотворительныя дѣла». Сдѣлка эта, разумѣется, должна была остаться подъ большимъ секретомъ. Эта тоска по рублѣ, достающемся даромъ, по счастію, доходитъ иногда еще до болѣе странныхъ маній. Мы знавали одного привилегированнаго бездѣльника, задавшагося миссіей найти утерянный кѣмъ нибудь капиталъ прямо на улицѣ или гдѣ нибудь въ публичномъ мѣстѣ. Удрученный этой совсѣмъ ужъ глу-
бурге скитается один бывший орловский помещик, брат известного покойного писателя, проевший без толку всё состояние и составивший себе комическую известность изобретением наборной машины. О ней даже в газетах писали; творец её истратил на неё много и денег и времени, которое, впрочем, ему дешево сто́ит, но из машины его, разумеется, толку не выйдет… Таких самородных гениев, натуживающихся делать открытия, по системе «тяп да ляп», для поправления своих расстроенных обстоятельств, — «благородный человек» дал много примеров.
Еще больше встречалось и встречается таких оскудевших охотников до легкой наживы, которые питаются какой-то болезненно мечтательной надеждой на обогащение вдруг, по счастливому случаю, по прихоти слепой фортуны. Наибольшей и сколько-нибудь правдоподобной пищей для этой надежды служат обыкновенно публичные лотереи, в особенности же — государственная внутреннего с выигрышами займа, сулящая куш в двести тысяч. Этот куш грезится многим мечтателям о богатстве, и в такой степени, что они нередко терпят всякие лишения, приносят жертвы, лишь бы приобресть если не лотерейный билет, то хоть право на него, обязательно предлагаемое банкирскими конторами на шейлоковских условиях. Некоторые нетерпеливцы, в желании поторопить выигрыш в свою пользу, поднимаются на разные, более или менее остроумные фортели. Однажды в газетах было опубликовано, в назидание современникам, оригинальное письмо, полученное управляющим государственным банком от одной благородной дамы, матери семейства, которая, изложив в трогательных выражениях свою захудалость и свои нужды, умоляла г. управляющего устроить такую механику, чтобы в первый лотерейный тираж двухсоттысячный выигрыш пал на её единственный билет, причем великодушно предоставляла половину выигрыша в его распоряжение — ну, хоть «на благотворительные дела». Сделка эта, разумеется, должна была остаться под большим секретом. Эта тоска по рубле, достающемся даром, по счастью, доходит иногда еще до более странных маний. Мы знавали одного привилегированного бездельника, задавшегося миссией найти утерянный кем-нибудь капитал прямо на улице или где-нибудь в публичном месте. Удрученный этой совсем уж глу-
