кое, общедоступное умѣнье—транжирить капиталы со смысломъ и со вкусомъ, какъ можетъ казаться на первый взглядъ. По крайней мѣрѣ, крупные хапуги изъ кассировъ и банкократовъ, сколько мы ихъ не припоминаемъ, такимъ умѣньемъ не обладали; даже нехитраго умѣнья и хозяйственной охоты скопить и получше припрятать украденную денежку—большинство ихъ не обнаруживало. Поразительная тупость воображенія и безсмысліе отличаютъ расточительность этихъ рыцарей хищенія, при полномъ, къ тому-жъ, отсутствіи даже какого ни на есть, хоть бы самаго банальнаго, «блаженства паденія», которое испытываетъ цѣльная, энергичная, жадная къ жизни натура! Выше неряшливыхъ оргій въ загородныхъ татарскихъ ресторанахъ съ цыганами—изобрѣсти они ничего не могутъ для того, чтобы упиться «радостью жизни». Продажныя ласки дорого стоющей вакханки изъ балета, изъ кафе-шантана или цыганскаго хора, а не то и просто съ улицы—предѣльный идеалъ ихъ любовно-поэтическихъ вожделѣній! Безвкусная роскошь и нелѣпыя, глупыя прихоти… Напр., одинъ изъ этихъ расточителей чужой шальной деньги отличился тѣмъ, что украсилъ себя чудовищной часовой цѣпью, въ нѣсколько фунтовъ золота, усѣянной брилліантами; другой загромоздилъ свою квартиру дорогими бездѣлушками и рѣдкостями, въ которыхъ ничего не смыслилъ; третій дѣлалъ себѣ и своимъ любовницамъ ванны изъ шампанскаго или, подъ наитіемъ пьяной фантазіи, окрашивалъ стѣны дорогимъ лафитомъ; четвертый безтолково игралъ на биржѣ или проигрывался въ карты, и т. д. Были наконецъ и такіе, что прямо швыряли пригоршнями украденныя деньги направо и налѣво, въ порывѣ безсмысленной ребяческой тароватости.
Любопытно и поучительно, что съ такою же неумѣлостью пользоваться благами жизни, также безтолково и безвкусно проматываются у насъ вообще всякія шальныя деньги, т. е. достающіяся въ большомъ количествѣ безъ труда и хлопотъ—вдругъ, по сцѣпленію случайностей. Напримѣръ, балованные купеческіе сынки и, отчасти, плохо воспитанные, разгульные «питомцы славы», именуемые «ташкентцами», растранжириваютъ такимъ безалабернымъ образомъ родительскія, иногда очень крупныя, наслѣдства. Мы здѣсь интересуемся, впрочемъ, не тѣмъ—какъ и на какую потребу идутъ у насъ легко наживаемые капиталы, а самыми способами наживы.
кое, общедоступное уменье — транжирить капиталы со смыслом и со вкусом, как может казаться на первый взгляд. По крайней мере, крупные хапуги из кассиров и банкократов, сколько мы их не припоминаем, таким уменьем не обладали; даже нехитрого уменья и хозяйственной охоты скопить и получше припрятать украденную денежку — большинство их не обнаруживало. Поразительная тупость воображения и бессмыслие отличают расточительность этих рыцарей хищения, при полном, к тому ж, отсутствии даже какого ни на есть, хоть бы самого банального, «блаженства падения», которое испытывает цельная, энергичная, жадная к жизни натура! Выше неряшливых оргий в загородных татарских ресторанах с цыганами — изобрести они ничего не могут для того, чтобы упиться «радостью жизни». Продажные ласки дорого стоящей вакханки из балета, из кафе-шантана или цыганского хора, а не то и просто с улицы — предельный идеал их любовно-поэтических вожделений! Безвкусная роскошь и нелепые, глупые прихоти… Напр., один из этих расточителей чужой шальной деньги отличился тем, что украсил себя чудовищной часовой цепью, в несколько фунтов золота, усеянной бриллиантами; другой загромоздил свою квартиру дорогими безделушками и редкостями, в которых ничего не смыслил; третий делал себе и своим любовницам ванны из шампанского или, под наитием пьяной фантазии, окрашивал стены дорогим лафитом; четвертый бестолково играл на бирже или проигрывался в карты, и т. д. Были наконец и такие, что прямо швыряли пригоршнями украденные деньги направо и налево, в порыве бессмысленной ребяческой тароватости.
Любопытно и поучительно, что с такою же неумелостью пользоваться благами жизни, так же бестолково и безвкусно проматываются у нас вообще всякие шальные деньги, т. е. достающиеся в большом количестве без труда и хлопот — вдруг, по сцеплению случайностей. Например, балованные купеческие сынки и, отчасти, плохо воспитанные, разгульные «питомцы славы», именуемые «ташкентцами», растранжиривают таким безалаберным образом родительские, иногда очень крупные, наследства. Мы здесь интересуемся, впрочем, не тем — как и на какую потребу идут у нас легко наживаемые капиталы, а самыми способами наживы.
