въ дикомъ хмѣлю грѣха и наслажденія притупить въ себѣ грызущее, острое лезвіе сознанія своей вины и своего позора.
Черта эта характеризуетъ наиболѣе рельефныхъ, наибоѣе прославившихся героевъ происходящаго на нашихъ глазахъ «пира». Возьмите всѣхъ этихъ расточителей и хищниковъ, укравшихъ милліоны и промотавшихъ ихъ на кутежи, прихоти и наслажденія. Въ нихъ нѣтъ ни удали, ни апетита, ни страсти той буйной, безоглядной «широкой натуры», которая въ былое время бѣшенымъ ураганомъ совершала свой жизненный путь, среди вакханальныхъ безпутствъ и неистовыхъ правонарушеній, безъ страха и внутреннаго упрека. Тамъ былъ кипучій темпераментъ, была ничѣмъ не смущаемая дерзость, доходившая въ своей самоувѣренности до апломба чуть не роковаго, Dei gratia,[1] посланничества; — здѣсь дряблость натуры, вялость и скудость фантазіи, безхарактерность и неотступный конфузъ грѣха, совершаемаго безъ увлеченія, безъ демонической жилки и даже безъ всякаго вкуса. Рефлексія заѣла и—ея острый ядъ отравляетъ «блаженство паденія» современнаго интеллигентнаго грѣшника. Вспомните, напр., Бритнева, Юханцева и иныхъ, новѣйшей эпохи, петербургскихъ знаменитыхъ похитителей общественныхъ и казенныхъ капиталоиъ. Украли они милліоны и растратили ихъ въ весьма короткое время, но растратили такъ не художественно, пошло, мелко и безсмысленно, какъ это могутъ сдѣлать только тряпичные люди, лишенные всякой идеи, всякихъ сильныхъ желаній и, при всемъ томъ, удручаемые внутреннимъ разладомъ между своею совѣстью и своими поступками.
Замѣчательна еще одна черта—именно, безъидейность многихъ современныхъ жрецовъ быстрой и нечистой наживы. Классическій «злодѣй», грабитель и хищникъ, представлялъ собою оборотную медаль положительнаго характера героя и дѣятеля, сильнаго, энергическаго, одушевленнаго извѣстною цѣлью и настойчиво поборающаго всякія препоны для ея достиженія. Онъ боролся, онъ истощался въ изобрѣтеніи адскихъ подступовъ и ходовъ, онъ имѣлъ опредѣленныя намѣренія, ради нихъ злодѣйствовалъ и, добившись наконецъ своего, торжествовалъ и пользовался плодами рукъ своихъ, какъ побѣдой. Современный нашъ «злодѣй»—всего чаще и обыкновеннѣе проворовавшійся кассиръ—въ большинствѣ случа-
- ↑ лат. Dei gratia — божьей милостью. — Примечание редактора Викитеки.
в диком хмелю греха и наслаждения притупить в себе грызущее, острое лезвие сознания своей вины и своего позора.
Черта эта характеризует наиболее рельефных, наиболее прославившихся героев происходящего на наших глазах «пира». Возьмите всех этих расточителей и хищников, укравших миллионы и промотавших их на кутежи, прихоти и наслаждения. В них нет ни удали, ни аппетита, ни страсти той буйной, безоглядной «широкой натуры», которая в былое время бешеным ураганом совершала свой жизненный путь, среди вакханальных беспутств и неистовых правонарушений, без страха и внутреннего упрека. Там был кипучий темперамент, была ничем не смущаемая дерзость, доходившая в своей самоуверенности до апломба чуть не рокового, Dei gratia,[1] посланничества; — здесь дряблость натуры, вялость и скудость фантазии, бесхарактерность и неотступный конфуз греха, совершаемого без увлечения, без демонической жилки и даже без всякого вкуса. Рефлексия заела и — её острый яд отравляет «блаженство падения» современного интеллигентного грешника. Вспомните, напр., Бритнева, Юханцева и иных, новейшей эпохи, петербургских знаменитых похитителей общественных и казенных капиталов. Украли они миллионы и растратили их в весьма короткое время, но растратили так нехудожественно, пошло, мелко и бессмысленно, как это могут сделать только тряпичные люди, лишенные всякой идеи, всяких сильных желаний и, при всём том, удручаемые внутренним разладом между своею совестью и своими поступками.
Замечательна еще одна черта — именно, безыдейность многих современных жрецов быстрой и нечистой наживы. Классический «злодей», грабитель и хищник, представлял собою оборотную медаль положительного характера героя и деятеля, сильного, энергического, одушевленного известною целью и настойчиво поборающего всякие препоны для её достижения. Он боролся, он истощался в изобретении адских подступов и ходов, он имел определенные намерения, ради них злодействовал и, добившись наконец своего, торжествовал и пользовался плодами рук своих, как победой. Современный наш «злодей» — всего чаще и обыкновеннее проворовавшийся кассир — в большинстве случа-
- ↑ лат. Dei gratia — божьей милостью. — Примечание редактора Викитеки.
