подъ покровомъ густыхъ сумерекъ зимняго вечера. Что̀ было дальше, куда была увезена молодая женщина и какъ обращались съ нею разгулявшіеся добры-молодцы—неизвѣстно, хотя не трудно догадаться. Уже на разсвѣтѣ опозоренная жертва пьянаго «умыканія» была подобрана какимъ-то случайнымъ сострадательнымъ проѣзжимъ на полѣ, за заставой, по пути въ одинъ изъ загородныхъ притоновъ для ночныхъ вакханалій. Негодяи, осатанѣвшіе отъ вина, имѣли безчеловѣчность, для довершенія своей «шалости», выбросить несчастную среди пустынной дороги въ снѣгъ, суровою зимнею ночью, можетъ быть въ разсчетѣ, что она зазябнетъ до смерти и не изобличитъ ихъ гнуснаго насилія надъ собою.
Бываетъ, впрочемъ, что представительницы прекраснаго пола добровольно и съ полнымъ удовольствіемъ принимаютъ участіе въ холостецкихъ оргіяхъ, соперничая съ мужчинами по осушенію бокаловъ и разгулу. Это въ особенности нужно сказать о милыхъ, но погибшихъ созданіяхъ, которыя въ большинствѣ пьютъ, какъ заправскіе пьяницы. Вообще прекрасный полъ далеко не безупреченъ въ этомъ пунктѣ. Выпивающія и даже «запивающія» дамы встрѣчаются во всѣхъ слояхъ общества и, несомнѣнно, нынче такихъ гораздо больше, чѣмъ ихъ было прежде, до провозглашенія «женской эмансипаціи». Это вполнѣ естественно. Эмансипація, выразившаяся, между прочимъ, въ протестѣ противъ прежняго теплично-салоннаго затворничества и обособленія женщины отъ режима мужской непринужденной жизни, началась съ внѣшняго уравненія правъ и положеній обоихъ половъ. Эмансипированныя женщины, отбрасывая съ презрѣніемъ дамскую жантильность и церемонность, стали усвоивать мужскія манеры и привычки, мужскія занятія, добродѣтели и пороки. Въ этомъ были преувеличеніе и крайность, неизбѣжныя въ медовые дни каждаго освободительнаго и прогрессивнаго движенія. Но то, что̀ у дѣльныхъ характеровъ было преходящимъ увлеченіемъ, данью горячей минутѣ, и, какъ внѣшній ненужный мундиръ эмансипаціи, сброшено вскорѣ для истинныхъ цѣлей завоеванія женской самостоятельности,—то̀ для Кукшиныхъ и иныхъ разновидностей дюжиннаго женскаго типа стало сущностью, руководствомъ.
Во всякомъ случаѣ, однако, женщинъ-пьяницъ несравненно меньше, чѣмъ пьяницъ-мужчинъ, вѣроятно, по той причинѣ, что
под покровом густых сумерек зимнего вечера. Что было дальше, куда была увезена молодая женщина и как обращались с нею разгулявшиеся добры-молодцы — неизвестно, хотя нетрудно догадаться. Уже на рассвете опозоренная жертва пьяного «умыкания» была подобрана каким-то случайным сострадательным проезжим на поле, за заставой, по пути в один из загородных притонов для ночных вакханалий. Негодяи, осатаневшие от вина, имели бесчеловечность, для довершения своей «шалости», выбросить несчастную среди пустынной дороги в снег, суровою зимнею ночью, может быть в расчёте, что она зазябнет до смерти и не изобличит их гнусного насилия над собою.
Бывает, впрочем, что представительницы прекрасного пола добровольно и с полным удовольствием принимают участие в холостецких оргиях, соперничая с мужчинами по осушению бокалов и разгулу. Это в особенности нужно сказать о милых, но погибших созданиях, которые в большинстве пьют, как заправские пьяницы. Вообще прекрасный пол далеко не безупречен в этом пункте. Выпивающие и даже «запивающие» дамы встречаются во всех слоях общества и, несомненно, нынче таких гораздо больше, чем их было прежде, до провозглашения «женской эмансипации». Это вполне естественно. Эмансипация, выразившаяся, между прочим, в протесте против прежнего теплично салонного затворничества и обособления женщины от режима мужской непринужденной жизни, началась с внешнего уравнения прав и положений обоих полов. Эмансипированные женщины, отбрасывая с презрением дамскую жантильность и церемонность, стали усваивать мужские манеры и привычки, мужские занятия, добродетели и пороки. В этом были преувеличение и крайность, неизбежные в медовые дни каждого освободительного и прогрессивного движения. Но то, что у дельных характеров было преходящим увлечением, данью горячей минуте, и, как внешний ненужный мундир эмансипации, сброшено вскоре для истинных целей завоевания женской самостоятельности, — то для Кукшиных и иных разновидностей дюжинного женского типа стало сущностью, руководством.
Во всяком случае, однако, женщин-пьяниц несравненно меньше, чем пьяниц-мужчин, вероятно, по той причине, что
