и преимуществами, иногда очень широкими. Недавно былъ скандалезный случай, что одно начальственное лицо, да еще въ наиболѣе дисциплинированной и отвѣтственной сферѣ, цѣлые полгода оставалось на своемъ посту по управленію довольно важной и значительной частью, находясь явно въ бѣлогорячечномъ состояніи… Цѣлые полгода окружающіе этого несчастнаго—одни стѣснялись, другіе не смѣли изобличить его нравственное и умственное разстройство, чтобы устранить отъ дѣла, которое онъ могъ перевернуть вверхъ ногами,—и подвергнуть лѣченію! Обыкновенно чѣмъ выше по положенію алкоголистъ, чѣмъ шире его власть, средства и всякія прерогативы, а слѣдственно и гражданская отвѣтственность,—тѣмъ безпрепятственнѣе онъ можетъ изводить себя, отравляться, портить жизнь себѣ и другимъ, и причинять всяческій вредъ тому общественному дѣлу, которое онъ обязанъ «разумѣть». Странное противорѣчіе, вытекающее изъ того, что алкоголизмъ у насъ еще очень рѣдко разсматривается, какъ одна изъ наиболѣе острыхъ формъ психическаго разстройства, какъ болѣзнь и какъ несомнѣнный видъ самоубійства!
Само законодательство наше, кратко и рѣшительно воспрещающее пьянство «всѣмъ и каждому» и предписывающее цѣлый сводъ полицейско-карательныхъ и исправительныхъ мѣропріятій противъ пьяницъ, предусматриваетъ въ немъ лишь нравственный порокъ, происходящій отъ правоспособной дурной воли, но почти совершенно упускаетъ изъ виду указанную здѣсь форму злоупотребленія спиртомъ, которая есть чистая болѣзнь и вызываетъ необходимость воздѣйствія органовъ «общественнаго призрѣнія». Это произошло оттого, что такая классификація пьянства констатирована и утверждена психіатріей сравнительно недавно, да и въ настоящее время еще неокончательно формулирована. Во многихъ случаяхъ очень трудно опредѣлить, гдѣ въ томъ или другомъ запивающемъ индивидуумѣ кончается обыкновенный преднамѣренный кутила и начинается не поддающійся моральному и полицейскому исправленію алкоголистъ-больной? Отсюда, пожалуй, въ высшей степени щекотливо и затруднительно было-бы слишкомъ попечительное и ревностное примѣненіе человѣколюбиваго «общественнаго призрѣнія» къ каждому обывателю, заподозрѣнному въ недугѣ алкоголизма. У насъ и безъ того съ избыткомъ довольно всяческой опеки надъ
и преимуществами, иногда очень широкими. Недавно был скандалёзный случай, что одно начальственное лицо, да еще в наиболее дисциплинированной и ответственной сфере, целые полгода оставалось на своем посту по управлению довольно важной и значительной частью, находясь явно в белогорячечном состоянии… Целые полгода окружающие этого несчастного — одни стеснялись, другие не смели изобличить его нравственное и умственное расстройство, чтобы устранить от дела, которое он мог перевернуть вверх ногами, — и подвергнуть лечению! Обыкновенно чем выше по положению алкоголист, чем шире его власть, средства и всякие прерогативы, а следственно и гражданская ответственность, — тем беспрепятственнее он может изводить себя, отравляться, портить жизнь себе и другим, и причинять всяческий вред тому общественному делу, которое он обязан «разуметь». Странное противоречие, вытекающее из того, что алкоголизм у нас еще очень редко рассматривается, как одна из наиболее острых форм психического расстройства, как болезнь и как несомненный вид самоубийства!
Само законодательство наше, кратко и решительно воспрещающее пьянство «всем и каждому» и предписывающее целый свод полицейско-карательных и исправительных мероприятий против пьяниц, предусматривает в нём лишь нравственный порок, происходящий от правоспособной дурной воли, но почти совершенно упускает из виду указанную здесь форму злоупотребления спиртом, которая есть чистая болезнь и вызывает необходимость воздействия органов «общественного призрения». Это произошло оттого, что такая классификация пьянства констатирована и утверждена психиатрией сравнительно недавно, да и в настоящее время еще не окончательно формулирована. Во многих случаях очень трудно определить, где в том или другом запивающем индивидууме кончается обыкновенный преднамеренный кутила и начинается не поддающийся моральному и полицейскому исправлению алкоголист-больной? Отсюда, пожалуй, в высшей степени щекотливо и затруднительно было бы слишком попечительное и ревностное применение человеколюбивого «общественного призрения» к каждому обывателю, заподозренному в недуге алкоголизма. У нас и без того с избытком довольно всяческой опеки над
