ческаго, именно праздничнаго, а не на его хроничность и тягучесть, если можно такъ выразиться. Это подтверждаетъ отчасти распредѣленіе алкоголиковъ по сезонамъ. Такъ, оказывается, что maximum ихъ приходится на весну, когда бываетъ пасха, а иногда и масляница. Подобное же отношеніе замѣчается и въ распредѣленіи внезапныхъ смертей отъ пьянства. Напр., съ марта по іюнь опивалось до 55 чел., а съ іюля по сентябрь около 35. Слѣдовало бы еще остановиться на вліяніи—весьма ощутительномъ—пьянства на статистику сумашествій и самоубійствъ, но объ этомъ мы будемъ имѣть случай говорить въ особомъ этюдѣ, посвященномъ спеціально данной области общественной патологіи.
Разсмотрѣли мы здѣсь посильно общую картину пьянства и, въ частности, «народное» пьянство петербургскаго плебея; въ слѣдующей главѣ мы познакомимъ читателей съ пьянствомъ культурнымъ, съ разгуломъ представителей классовъ болѣе просвѣщенныхъ, болѣе изысканныхъ.
ческого, именно праздничного, а не на его хроничность и тягучесть, если можно так выразиться. Это подтверждает отчасти распределение алкоголиков по сезонам. Так, оказывается, что maximum их приходится на весну, когда бывает пасха, а иногда и масленица. Подобное же отношение замечается и в распределении внезапных смертей от пьянства. Напр., с марта по июнь опивалось до 55 чел., а с июля по сентябрь около 35. Следовало бы еще остановиться на влиянии — весьма ощутительном — пьянства на статистику сумасшествий и самоубийств, но об этом мы будем иметь случай говорить в особом этюде, посвященном специально данной области общественной патологии.
Рассмотрели мы здесь посильно общую картину пьянства и, в частности, «народное» пьянство петербургского плебея; в следующей главе мы познакомим читателей с пьянством культурным, с разгулом представителей классов более просвещенных, более изысканных.
Общеніе съ «Ивашкой Хмѣльницкимъ», по юмористическому термину его великаго поклонника и великаго человѣка—Петра, имѣетъ свою исторію на Руси, и очень любопытную, которая, къ сожалѣнію, до сихъ поръ не написана. Русское пьянство пріобрѣло міровую славу съ незапамятныхъ временъ, но въ послѣднее время въ литературѣ стали его вмѣнять почти исключительно одному низшему слою нашего народа—«мужикамъ» да «мѣщанамъ». Что же касается высшаго класса общества, интеллигенціи, то обыкновенно обличители пьянства и ревнители трезвости не распространяютъ на нихъ ни своихъ краснорѣчивыхъ укоровъ и увѣщаній,
Общение с «Ивашкой Хмельницким», по юмористическому термину его великого поклонника и великого человека — Петра, имеет свою историю на Руси, и очень любопытную, которая, к сожалению, до сих пор не написана. Русское пьянство приобрело мировую славу с незапамятных времен, но в последнее время в литературе стали его вменять почти исключительно одному низшему слою нашего народа — «мужикам» да «мещанам». Что же касается высшего класса общества, интеллигенции, то обыкновенно обличители пьянства и ревнители трезвости не распространяют на них ни своих красноречивых укоров и увещаний,
