женская платоническая сердечность и гдѣ просто бродитъ разнузданная чувственность, не находящая себѣ удовлетворенія въ объятіяхъ офиціальнаго содержателя. Одно достовѣрно, что въ томъ и въ другомъ случаѣ имъ одинаково приходится покупать и взаимность и скромность избранниковъ своего сердца. Послѣдними бываютъ обыкновенно тѣ праздношатающіеся, неопредѣленныхъ занятій, пріятные молодые люди, щеголяющіе модными панталонами и развязностью манеръ, которыхъ французы называютъ petits crevés и которые мозолятъ вамъ глаза въ кафешантанахъ, въ партерѣ опереточнаго театра, на гуляньяхъ, въ танцклассахъ и иныхъ увеселительныхъ мѣстахъ. Они нагло заглядываютъ въ каждое женское лицо, фамильярничаютъ со всѣми встрѣчными камеліями, какъ старые ихъ знакомые, пріятельски здороваются съ антрепренерами и артистами заведеній, и совершенно свободно, какъ «свои люди», ведутъ себя около буфета… Никто никогда не знаетъ, на какіе источники живутъ, фланируютъ и покучиваютъ эти юные бродяги въ одноглазкахъ и лайковыхъ перчаткахъ.
Только въ позднѣйшее время тайна ихъ блаженнаго существованія и ихъ призваніе стали ощутительно опредѣляться и получили надлежащую квалификацію. Модные галстучки и панталоны, завитые, вспрыснутые духами усики, кокетливое охорашиванье, выражающееся въ выхоленной, какъ на модной картинкѣ, физіономіи, въ граціозныхъ позахъ и въ скорострѣльномъ метаніи медовыхъ взоровъ,—все это очень часто оказывается не платоническимъ искусствомъ для искусства, не просто пошлымъ, самоуслаждающимся фатовствомъ quand même, а преднамѣреннымъ, стратегически составленнымъ планомъ, въ прямомъ разсчетѣ на завоеваніе благосклонности вотъ этихъ, красующихся обыкновенно въ бельэтажѣ театра, пышныхъ, сластолюбивыхъ Мессалинъ. Передъ нами—или уже законченные, гордые успѣхомъ Альфонсы или кандидаты въ нихъ, всѣми силами рвущіеся занять свободныя вакансіи.
Альфонсъ—парижское названіе мужчины, промышляющаго собой на рынкѣ разврата. Это—форменный проститутъ, но несравненно гнуснѣйшій, чѣмъ проститутка. Порожденіе современнаго распутства, онъ точно также, какъ и клейменая женщина, продаетъ себя и, подобно ей, служитъ порочнымъ инстинктамъ общественнаго темперамента, обнаруживаемымъ только не мужской, а
женская платоническая сердечность и где просто бродит разнузданная чувственность, не находящая себе удовлетворения в объятиях официального содержателя. Одно достоверно, что в том и в другом случае им одинаково приходится покупать и взаимность и скромность избранников своего сердца. Последними бывают обыкновенно те праздношатающиеся, неопределенных занятий, приятные молодые люди, щеголяющие модными панталонами и развязностью манер, которых французы называют petits crevés и которые мозолят вам глаза в кафешантанах, в партере опереточного театра, на гуляньях, в танцклассах и иных увеселительных местах. Они нагло заглядывают в каждое женское лицо, фамильярничают со всеми встречными камелиями, как старые их знакомые, приятельски здороваются с антрепренерами и артистами заведений, и совершенно свободно, как «свои люди», ведут себя около буфета… Никто никогда не знает, на какие источники живут, фланируют и покучивают эти юные бродяги в одноглазках и лайковых перчатках.
Только в позднейшее время тайна их блаженного существования и их призвание стали ощутительно определяться и получили надлежащую квалификацию. Модные галстучки и панталоны, завитые, вспрыснутые духами усики, кокетливое охорашиванье, выражающееся в выхоленной, как на модной картинке, физиономии, в грациозных позах и в скорострельном метании медовых взоров, — всё это очень часто оказывается не платоническим искусством для искусства, не просто пошлым, самоуслаждающимся фатовством quand même, а преднамеренным, стратегически составленным планом, в прямом расчете на завоевание благосклонности вот этих, красующихся обыкновенно в бельэтаже театра, пышных, сластолюбивых Мессалин. Перед нами — или уже законченные, гордые успехом Альфонсы или кандидаты в них, всеми силами рвущиеся занять свободные вакансии.
Альфонс — парижское название мужчины, промышляющего собой на рынке разврата. Это — форменный проститут, но несравненно гнуснейший, чем проститутка. Порождение современного распутства, он точно так же, как и клейменая женщина, продает себя и, подобно ей, служит порочным инстинктам общественного темперамента, обнаруживаемым только не мужской, а
