ковъ—ушедшихъ отъ своихъ мужей или женъ для союза съ избранниками своей страсти, запоздавшими явиться во время! Хотя нарушеніе супружескаго обѣта всегда роняетъ отчасти женщину, но, безъ сомнѣнія, та, которая между тайнымъ адюльтеромъ и открытымъ разрывомъ съ мужемъ выбираетъ послѣдній,—выказываетъ извѣстное мужество и неиспорченность сердца, брезгающаго обманомъ и развратомъ. Потомъ, сколько хорошихъ, но неопытныхъ дѣвушекъ, въ увлеченіи пылкой, молодой страсти, пренебрегаютъ требованіями ходячей морали и законности для самоотверженной иллюзіи—найти «съ милымъ рай въ шалашѣ», построенномъ на вольной внѣбрачной территоріи!
Такъ или иначе, но изъ повседневныхъ наблюденій видно, что нынѣ весьма нерѣдко, особенно въ Петербургѣ, встрѣчаются внѣзаконные союзы, носящіе всѣ признаки прочныхъ супружествъ, сложившихся совершенно по семейному и служащихъ образцами домашняго мира, совѣта и любви. Скрѣпляющимъ цементомъ являются здѣсь чаще всего дѣти, когда Господь благословитъ ими грѣховную связь. И можетъ быть въ законномъ бракѣ женщина не горитъ такой жаждой стать матерью, какъ въ положеніи «содержанки», если только она несовсѣмъ, конечно, испорчена и имѣетъ основанія дорожить своей связью. Да и немного найдется даже среди испорченныхъ женщинъ такихъ, въ которыхъ совсѣмъ погасли-бы инстинктъ материнства и присущее женщинѣ консервативное тяготѣніе къ домовитости, къ укрѣпленію семейнаго гнѣзда.
Это матримоніальное стремленіе среди женщинъ, подходящихъ подъ рубрику «содержанокъ», породило даже одинъ своеобразный видъ уголовщины, а именно,—фальшивое материнство. Случаевъ этого преступленія, за обозрѣваемый нами періодъ, въ Петербургѣ было нѣсколько. Романическаго въ нихъ ничего не заключалось; обыкновенно, изобличавшіяся въ фальшивомъ материнствѣ женщины, по справкѣ, руководились просто матеріальнымъ разсчетомъ и эгоистическимъ чувствомъ самосохраненія. Находясь на «содержаніи» у людей состоятельныхъ, но черствыхъ, скупыхъ и нецеремонныхъ, не связанныя съ ними чувствомъ сердечности и живя подъ непрерывнымъ страхомъ быть въ одно прекрасное утро брошенными, эти несчастныя измышляли фальшивое материнство, какъ вѣрнѣйшее въ ихъ мнѣніи средство скрѣпить связи съ содержателями и обез-
ков — ушедших от своих мужей или жен для союза с избранниками своей страсти, запоздавшими явиться вовремя! Хотя нарушение супружеского обета всегда роняет отчасти женщину, но, без сомнения, та, которая между тайным адюльтером и открытым разрывом с мужем выбирает последний, — выказывает известное мужество и неиспорченность сердца, брезгающего обманом и развратом. Потом, сколько хороших, но неопытных девушек, в увлечении пылкой, молодой страсти, пренебрегают требованиями ходячей морали и законности для самоотверженной иллюзии — найти «с милым рай в шалаше», построенном на вольной внебрачной территории!
Так или иначе, но из повседневных наблюдений видно, что ныне весьма нередко, особенно в Петербурге, встречаются внезаконные союзы, носящие все признаки прочных супружеств, сложившихся совершенно по-семейному и служащих образцами домашнего мира, совета и любви. Скрепляющим цементом являются здесь чаще всего дети, когда Господь благословит ими греховную связь. И может быть в законном браке женщина не горит такой жаждой стать матерью, как в положении «содержанки», если только она не совсем, конечно, испорчена и имеет основания дорожить своей связью. Да и немного найдется даже среди испорченных женщин таких, в которых совсем погасли бы инстинкт материнства и присущее женщине консервативное тяготение к домовитости, к укреплению семейного гнезда.
Это матримониальное стремление среди женщин, подходящих под рубрику «содержанок», породило даже один своеобразный вид уголовщины, а именно, — фальшивое материнство. Случаев этого преступления, за обозреваемый нами период, в Петербурге было несколько. Романического в них ничего не заключалось; обыкновенно, изобличавшиеся в фальшивом материнстве женщины, по справке, руководились просто материальным расчетом и эгоистическим чувством самосохранения. Находясь на «содержании» у людей состоятельных, но черствых, скупых и нецеремонных, не связанные с ними чувством сердечности и живя под непрерывным страхом быть в одно прекрасное утро брошенными, эти несчастные измышляли фальшивое материнство, как вернейшее в их мнении средство скрепить связи с содержателями и обез-
