бы и заподозрить въ грѣховности. Конечно, альбомы показывались по секрету хорошо знакомымъ, вѣрнымъ «заказчикамъ», которые, къ тому-жъ, въ состояніи были платить очень крупныя деньги Амаліи Ивановнѣ и ея кліенткамъ. При обозрѣніи одного изъ этихъ альбомовъ, какой-то гость изъ компаніи молодежи, заѣхавшей къ почтенной хозяйкѣ тайнаго притона, былъ смертельно пораженъ, неожиданно встрѣтивъ въ немъ портретъ—ни много, ни мало—какъ своей невѣсты, приличной свѣтской барышни изъ хорошаго семейства, которую онъ натурально считалъ ангеломъ чистоты и невинности. Молодой человѣкъ не вѣрилъ своимъ глазамъ, но когда изъ распросовъ оказалось, что это, дѣйствительно, портретъ его невѣсты, тогда, подозрѣвая, что здѣсь кроется какой-нибудь подлогъ и обманъ, онъ потребовалъ, чтобы Амалія Ивановна свела его съ любимой имъ дѣвушкой. Сводня оказалась на высотѣ своего призванія:—съ ужасомъ и отчаяніемъ молодой человѣкъ встрѣтилъ въ назначенный часъ свою невѣсту, готовую продать свои ласки… Это такъ его потрясло, что онъ, спустя нѣсколько дней послѣ этого свиданія, всадилъ себѣ пулю въ лобъ.
Можетъ быть и тутъ что нибудь преувеличено и прикрашено; но несомнѣнно, что въ числѣ кліентокъ описываемыхъ бонтонныхъ сводней бываютъ далеко не однѣ завѣдомыя проститутки. При ихъ посредствѣ, несомнѣнно пошаливаютъ, либо по разнузданности темперамента, либо—что гораздо чаще—изъ разсчета, и «барыньки» изъ порядочной среды, носящія маски совершенной респектабельности. Да, изъ разсчета!—У насъ изысканные вкусы, мы хотимъ роскошно, по модѣ одѣваться, желаемъ имѣть ложу въ итальянской оперѣ и т. д., а между тѣмъ мужъ или родные не могутъ и не умѣютъ намъ этого доставить… Что-жъ?—Бѣдненькой дамочкѣ остается самой какъ нибудь промыслить средства на всѣ эти потребности, безъ удовлетворенія которыхъ и жить не стоитъ! Въ этомъ случаѣ знакомство съ Амаліей Ивановной и ея услуги—чистая находка.
Очень печально и мерзко это явленіе, но нельзя оспаривать—оно у насъ завелось.
Вообще, нужно сказать, что въ Петербургѣ тайная проституція, неизмѣримо и многократно превосходящая количественно явную и профессіональную, находитъ себѣ, какъ въ баснѣ, «и столъ и
бы и заподозрить в греховности. Конечно, альбомы показывались по секрету хорошо знакомым, верным «заказчикам», которые, к тому ж, в состоянии были платить очень крупные деньги Амалии Ивановне и её клиенткам. При обозрении одного из этих альбомов, какой-то гость из компании молодежи, заехавшей к почтенной хозяйке тайного притона, был смертельно поражен, неожиданно встретив в нём портрет — ни много, ни мало — как своей невесты, приличной светской барышни из хорошего семейства, которую он натурально считал ангелом чистоты и невинности. Молодой человек не верил своим глазам, но когда из распросов оказалось, что это, действительно, портрет его невесты, тогда, подозревая, что здесь кроется какой-нибудь подлог и обман, он потребовал, чтобы Амалия Ивановна свела его с любимой им девушкой. Сводня оказалась на высоте своего призвания: — с ужасом и отчаянием молодой человек встретил в назначенный час свою невесту, готовую продать свои ласки… Это так его потрясло, что он, спустя несколько дней после этого свидания, всадил себе пулю в лоб.
Может быть и тут что-нибудь преувеличено и прикрашено; но несомненно, что в числе клиенток описываемых бонтонных сводней бывают далеко не одни заведомые проститутки. При их посредстве, несомненно пошаливают, либо по разнузданности темперамента, либо — что гораздо чаще — из расчёта, и «барыньки» из порядочной среды, носящие маски совершенной респектабельности. Да, из расчёта! — У нас изысканные вкусы, мы хотим роскошно, по моде одеваться, желаем иметь ложу в итальянской опере и т. д., а между тем муж или родные не могут и не умеют нам этого доставить… Что ж? — Бедненькой дамочке остается самой как нибудь промыслить средства на все эти потребности, без удовлетворения которых и жить не стоит! В этом случае знакомство с Амалией Ивановной и её услуги — чистая находка.
Очень печально и мерзко это явление, но нельзя оспаривать — оно у нас завелось.
Вообще, нужно сказать, что в Петербурге тайная проституция, неизмеримо и многократно превосходящая количественно явную и профессиональную, находит себе, как в басне, «и стол и
