ное служебное мѣсто. И онъ и жена были образованные, свѣтскіе люди и ничего не жалѣли для того, чтобы сдѣлать своихъ дѣтей «умными» и приготовить ихъ для карьеры. Особеннымъ попеченіемъ ихъ и любовью пользовался старшій сынъ Коля, герой нашей драмы; но, въ результатѣ всѣхъ ихъ теплыхъ заботъ, вышло, что добрый по натурѣ, способный и умный мальчикъ былъ до мозга костей испорченъ еще въ отрочествѣ и погибъ въ цвѣтѣ лѣтъ.
Коля, вмѣстѣ со своими сверстниками и товарищами,—такими-же, какъ онъ, «умными дѣтьми» благородныхъ родителей,—велъ жизнь веселую и непринужденную, на свободную ногу взрослаго бонвивана. Онъ игралъ въ карты на деньги, «по большой» и съ «большими», зачастую проигрывая такіе «куши», что папаша морщился, а мамаша дѣлала ему нѣжные выговоры. Съ француженкой гувернанткой, «другомъ» родительскаго дома, онъ велъ интимныя отношенія, никѣмъ и ничѣмъ не стѣсняясь, на соблазнъ всѣхъ стороннихъ очевидцевъ. Въ то же время онъ волочился и за другими барышнями, объяснялся имъ въ любви и добивался достаточно пылкаго отвѣта своимъ исканіямъ, заводилъ съ ними романическія интрижки, обмѣнивался любовными письмами… Коля часто сходился съ товарищами, тоже съ увеселительной цѣлью. «Умныя дѣти» (не забудьте: отроческаго возраста!) устраивали шумныя холостецкія вечеринки и пирушки, на которыхъ всѣ они пили вино и, если не всегда напивались до пьяна, «до положенія ризъ», зато всегда бывали «веселы безконечно…» Нерѣдко на эти пирушки Колю сопровождала его любезная «Маргашка», какъ онъ называлъ «друга дома»—француженку, имя которой было Маргарита (Жюжанъ). «Маргашка» въ такихъ случаяхъ, по показаніямъ свидѣтелей, держала себя съ «умными дѣтьми» совершенно вольно: позволяла имъ въ своемъ присутствіи снимать сюртуки и свободно съ ней обращаться, говорила съ ними на «ты», пила брудершафты, а наконецъ случались здѣсь и такія «непристойности», что свидѣтели даже постыдились разсказывать о нихъ на судѣ…
Не смотря, однако, на такую эпикурейскую, веселую жизнь, а, можетъ быть, благодаря именно ей, въ одно прекрасное утро Коля былъ неожиданно найденъ на своей постели мертвымъ. Ана-
ное служебное место. И он и жена были образованные, светские люди и ничего не жалели для того, чтобы сделать своих детей «умными» и приготовить их для карьеры. Особенным попечением их и любовью пользовался старший сын Коля, герой нашей драмы; но, в результате всех их теплых забот, вышло, что добрый по натуре, способный и умный мальчик был до мозга костей испорчен еще в отрочестве и погиб в цвете лет.
Коля, вместе со своими сверстниками и товарищами, — такими же, как он, «умными детьми» благородных родителей, — вел жизнь веселую и непринужденную, на свободную ногу взрослого бонвивана. Он играл в карты на деньги, «по большой» и с «большими», зачастую проигрывая такие «куши», что папаша морщился, а мамаша делала ему нежные выговоры. С француженкой гувернанткой, «другом» родительского дома, он вел интимные отношения, никем и ничем не стесняясь, на соблазн всех сторонних очевидцев. В то же время он волочился и за другими барышнями, объяснялся им в любви и добивался достаточно пылкого ответа своим исканиям, заводил с ними романические интрижки, обменивался любовными письмами… Коля часто сходился с товарищами, тоже с увеселительной целью. «Умные дети» (не забудьте: отроческого возраста!) устраивали шумные холостецкие вечеринки и пирушки, на которых все они пили вино и, если не всегда напивались допьяна, «до положения риз», зато всегда бывали «веселы бесконечно…» Нередко на эти пирушки Колю сопровождала его любезная «Маргашка», как он называл «друга дома» — француженку, имя которой было Маргарита (Жюжан). «Маргашка» в таких случаях, по показаниям свидетелей, держала себя с «умными детьми» совершенно вольно: позволяла им в своем присутствии снимать сюртуки и свободно с ней обращаться, говорила с ними на «ты», пила брудершафты, а наконец случались здесь и такие «непристойности», что свидетели даже постыдились рассказывать о них на суде…
Несмотря, однако, на такую эпикурейскую, веселую жизнь, а, может быть, благодаря именно ей, в одно прекрасное утро Коля был неожиданно найден на своей постели мертвым. Ана-
