mésaventure[1] случалась съ ними какъ можно рѣже. Что касается дальнѣйшаго процесса материнства, когда уже ребенокъ явился на свѣтъ, то свѣтская женщина, обыкновенно, совсѣмъ его не знаетъ и щепетильно отстраняется отъ него до мелочей, ради соблюденія своего салоннаго престижа, своей свободы. Она никогда не станетъ кормить дитя своей грудью. Какъ можно! Это испортитъ изящную округленность ея бюста, истощитъ ее и причинитъ худобу… Выкормить его можетъ наемная кормилица, которой за это хорошо заплатятъ. Дальнѣйшее воспитаніе дѣтей поручается такимъ-же наемнымъ нянькамъ, боннамъ, гувернанткамъ, учителямъ, и этимъ обыкновенно ограничиваются родительскія заботы свѣтской дамы, которая нерѣдко даже не видитъ своихъ дѣтей по цѣлымъ днямъ.
На западѣ, напр., въ Парижѣ, вопросъ объ ограниченіи плодовитости браковъ, о произвольномъ, по желанію родителей, нормированіи числа дѣтей, практикуется уже въ настоящее время вполнѣ откровенно, даже на научной подкладкѣ, со ссылками на Мальтуса,[2] какъ обыкновенное, вполнѣ законное дѣло въ практикѣ семейнаго благоустройства. Парижскій буржуа, вступая въ бракъ, заранѣе предрѣшаетъ—будутъ или не будутъ у него дѣти, и если будутъ, то сколько именно. Кажется, у насъ это искусство, порожденное порчей нравовъ, не привелось еще,—по крайней мѣрѣ, въ тѣхъ размѣрахъ, въ какихъ оно примѣняется у нашихъ западныхъ «учителей». Зато у насъ родители, не поостерегшіеся произвести на свѣтъ лишнихъ дѣтей, которыя имъ въ тягость, которыхъ они не могутъ или не хотятъ воспитать, не стѣсняются отдѣлываться отъ нихъ безхитростнымъ, патріархальнымъ способомъ. Они просто на просто выбрасываютъ ихъ на улицу не только въ фигуральномъ, но и въ буквальномъ смыслѣ, въ теплой надеждѣ, что ихъ подберетъ и воспитаетъ общественная, либо частная благотворительность.
Въ Петербургѣ ежегодно подкидываются сотни грудныхъ ребятъ,—и это составляетъ уже такое заурядное явленіе, что на него никто и вниманія не обращаетъ. Въ послѣднее-же время стало также входить въ обычай откровенное, гласное, при посредствѣ газетъ, обращеніе со стороны родителей къ добрымъ людямъ—взять у нихъ дѣтей и тѣмъ спасти ихъ отъ этой тягостной, непосильной обузы.
- ↑ фр. mésaventure — злоключение. — Примечание редактора Викитеки.
- ↑ Мальтус — английский священник и учёный, демограф и экономист, автор теории, согласно которой неконтролируемый рост народонаселения должен привести к голоду на Земле. — Примечание редактора Викитеки.
mésaventure[1] случалась с ними как можно реже. Что касается дальнейшего процесса материнства, когда уже ребенок явился на свет, то светская женщина, обыкновенно, совсем его не знает и щепетильно отстраняется от него до мелочей, ради соблюдения своего салонного престижа, своей свободы. Она никогда не станет кормить дитя своей грудью. Как можно! Это испортит изящную округленность её бюста, истощит её и причинит худобу… Выкормить его может наемная кормилица, которой за это хорошо заплатят. Дальнейшее воспитание детей поручается таким же наемным нянькам, боннам, гувернанткам, учителям, и этим обыкновенно ограничиваются родительские заботы светской дамы, которая нередко даже не видит своих детей по целым дням.
На западе, напр., в Париже, вопрос об ограничении плодовитости браков, о произвольном, по желанию родителей, нормировании числа детей, практикуется уже в настоящее время вполне откровенно, даже на научной подкладке, со ссылками на Мальтуса,[2] как обыкновенное, вполне законное дело в практике семейного благоустройства. Парижский буржуа, вступая в брак, заранее предрешает — будут или не будут у него дети, и если будут, то сколько именно. Кажется, у нас это искусство, порожденное порчей нравов, не привелось еще, — по крайней мере, в тех размерах, в каких оно применяется у наших западных «учителей». Зато у нас родители, не поостерегшиеся произвести на свет лишних детей, которые им в тягость, которых они не могут или не хотят воспитать, не стесняются отделываться от них бесхитростным, патриархальным способом. Они просто напросто выбрасывают их на улицу не только в фигуральном, но и в буквальном смысле, в теплой надежде, что их подберет и воспитает общественная, либо частная благотворительность.
В Петербурге ежегодно подкидываются сотни грудных ребят, — и это составляет уже такое заурядное явление, что на него никто и внимания не обращает. В последнее же время стало также входить в обычай откровенное, гласное, при посредстве газет, обращение со стороны родителей к добрым людям — взять у них детей и тем спасти их от этой тягостной, непосильной обузы.
