людяхъ. Когда у нихъ бывали гости, она помыкала имъ, какъ лакеемъ, ругала «скотомъ, подлецомъ, мерзавцемъ», швыряла ему въ физіономію карты, стаканы и что попадетъ подъ руку. Онъ «часто краснѣлъ» за жену,—по его словамъ на судѣ,—и страдалъ втайнѣ за ея паденіе, за ея безпутство и безчеловѣчность. Семью свою она ненавидѣла: «ни одинъ ребенокъ не родился у насъ, не бывъ проклятъ матерью»,—говорилъ мужъ на судѣ. Дѣло въ томъ, что беременность мѣшала ей кататься верхомъ и пользоваться развлеченіями, во избѣжаніе чего она не разъ пробовала изгонять плодъ. Несчастный долго терпѣлъ этотъ адъ у себя въ домѣ; наконецъ, послѣ одной горячей сцены съ женою, схватилъ внѣ себя револьверъ и разрядилъ его по адресу благовѣрной, однако-жъ настолько счастливо или несчастливо, что только оцарапалъ ее. На судѣ-же онъ заявилъ, что и вовсе не имѣлъ намѣренія убить жену, а хотѣлъ ее только «попугать», такъ какъ не переставалъ горячо любить ее, любитъ и теперь.
Приведенные случаи показываютъ, что классическій типъ человѣко-ненавистной фуріи—Ксантиппы не перевелся и въ наши просвѣщенные дни въ нѣдрахъ культурнаго общества.
Семейные раздоры изъ-за имущественныхъ отношеній также обыденны, какъ и возникающіе вслѣдствіе взаимнаго охлажденія супруговъ, невѣрности котораго нибудь изъ нихъ, жестокаго обращенія и пр. Въ практикѣ столичныхъ мировыхъ судей сплошь и рядомъ встрѣчаются тяжбы между супругами, нерѣдко положительно изъ за грошей. Предметомъ тяжбы служатъ какія-нибудь тряпки, какія нибудь ничтожной стоимости вещи изъ домашней утвари, похищенныя или растраченныя кѣмъ-нибудь изъ тяжущихся сторонъ. Чаще всего въ дѣлахъ этихъ потерпѣвшей стороной оказывается жена, такъ какъ, обыкновенно, безпутные, опустившіеся мужья, исходя изъ своихъ неограниченныхъ супружескихъ правъ, относятся съ полной безцеремонностью къ имуществу своихъ жонъ и считаютъ себя вправѣ расхищать его. Судъ однако не всегда даетъ имъ въ этомъ поблажку, какъ можно видѣть изъ слѣдующихъ, взятыхъ нами для примѣра, фактовъ.
Разъ полиція задержала на улицѣ одного подозрительнаго оборванца, съ узломъ разныхъ вещей изъ женскаго гардероба. По справкѣ оказалось, что оборванецъ стащилъ эти вещи у своей
людях. Когда у них бывали гости, она помыкала им, как лакеем, ругала «скотом, подлецом, мерзавцем», швыряла ему в физиономию карты, стаканы и что попадет под руку. Он «часто краснел» за жену, — по его словам на суде, — и страдал втайне за её падение, за её беспутство и бесчеловечность. Семью свою она ненавидела: «ни один ребенок не родился у нас, не быв проклят матерью», — говорил муж на суде. Дело в том, что беременность мешала ей кататься верхом и пользоваться развлечениями, во избежание чего она не раз пробовала изгонять плод. Несчастный долго терпел этот ад у себя в доме; наконец, после одной горячей сцены с женою, схватил вне себя револьвер и разрядил его по адресу благоверной, однако ж настолько счастливо или несчастливо, что только оцарапал её. На суде же он заявил, что и вовсе не имел намерения убить жену, а хотел её только «попугать», так как не переставал горячо любить её, любит и теперь.
Приведенные случаи показывают, что классический тип человеконенавистной фурии — Ксантиппы не перевелся и в наши просвещенные дни в недрах культурного общества.
Семейные раздоры из-за имущественных отношений также обыденны, как и возникающие вследствие взаимного охлаждения супругов, неверности которого-нибудь из них, жестокого обращения и пр. В практике столичных мировых судей сплошь и рядом встречаются тяжбы между супругами, нередко положительно из-за грошей. Предметом тяжбы служат какие-нибудь тряпки, какие-нибудь ничтожной стоимости вещи из домашней утвари, похищенные или растраченные кем-нибудь из тяжущихся сторон. Чаще всего в делах этих потерпевшей стороной оказывается жена, так как, обыкновенно, беспутные, опустившиеся мужья, исходя из своих неограниченных супружеских прав, относятся с полной бесцеремонностью к имуществу своих жен и считают себя вправе расхищать его. Суд однако не всегда дает им в этом поблажку, как можно видеть из следующих, взятых нами для примера, фактов.
Раз полиция задержала на улице одного подозрительного оборванца, с узлом разных вещей из женского гардероба. По справке оказалось, что оборванец стащил эти вещи у своей
