До сихъ поръ мы говорили о нарушеніяхъ «общественнаго договора» криминальнаго свойства—о преступленіяхъ; здѣсь же попробуемъ разобраться въ хаосѣ многообразныхъ нарушеній морали, почти вовсе ускользающихъ отъ блюстительнаго ока и законнаго корректива юридической власти.
Остановимся, прежде всего, на современномъ состояніи нашей семьи.
Быть можетъ ничто другое, какъ именно состояніе семьи, не представляетъ болѣе вѣрнаго, болѣе нагляднаго масштаба для измѣренія нравственнаго здоровья, а также, конечно, и нравственной болѣзненности данной среды, даннаго общества. И оно понятно:—семейный союзъ, въ той или иной формѣ, составляетъ основную ячейку, краеугольный камень союза общественнаго. Можно-бы, кажется, вывести правило, что тамъ, гдѣ плоха семья, тамъ плохо и общество, и—наоборотъ: здоровая, крѣпкая семья есть ручательство здоровья и всего общества. По крайней мѣрѣ, такое наблюденіе твердо установила исторія, свидѣтельствующая многократными примѣрами, что паденіе отживающихъ обществъ всегда сопровождалось разложеніемъ семьи. Слѣдуетъ, впрочемъ, различать паденіе отъ кризисовъ, отъ переходныхъ, всегда болѣзненныхъ эпохъ, когда общество, по существу здоровое, сбрасываетъ съ себя старыя соціальныя формы и вырабатываетъ новыя, болѣе совершенныя. Подобныя эпохи, захватывающія весь строй жизни,
До сих пор мы говорили о нарушениях «общественного договора» криминального свойства — о преступлениях; здесь же попробуем разобраться в хаосе многообразных нарушений морали, почти вовсе ускользающих от блюстительного ока и законного корректива юридической власти.
Остановимся, прежде всего, на современном состоянии нашей семьи.
Быть может ничто другое, как именно состояние семьи, не представляет более верного, более наглядного масштаба для измерения нравственного здоровья, а также, конечно, и нравственной болезненности данной среды, данного общества. И оно понятно: — семейный союз, в той или иной форме, составляет основную ячейку, краеугольный камень союза общественного. Можно бы, кажется, вывести правило, что там, где плоха семья, там плохо и общество, и — наоборот: здоровая, крепкая семья есть ручательство здоровья и всего общества. По крайней мере, такое наблюдение твердо установила история, свидетельствующая многократными примерами, что падение отживающих обществ всегда сопровождалось разложением семьи. Следует, впрочем, различать падение от кризисов, от переходных, всегда болезненных эпох, когда общество, по существу здоровое, сбрасывает с себя старые социальные формы и вырабатывает новые, более совершенные. Подобные эпохи, захватывающие весь строй жизни,
