они прикинулись испуганными, пригласили нѣмчика къ себѣ въ коляску, увезли въ александровскій паркъ и тамъ, повторивъ побои, выбросили несчастнаго и ускакали. Остальныя безобразія были въ томъ-же родѣ.
Послѣдній фактъ далеко не единственный въ хроникѣ увеселительныхъ похожденій культурной «золотой молодежи». Извѣстно, напр., что въ описываемое время вспрыски новыхъ мундирчиковъ окончившими курсъ юными питомцами Марса часто ознаменовывались всякими дебоширствами и шалостями, нарушавшими тишину и порядокъ… Отцы говорили:—молодежь веселится!
Грубость, произволъ и наклонность къ кулачной расправѣ отличаютъ у насъ даже и блюстителей, призванныхъ охранять благочиніе, порядокъ и личную безопасность обывателей. Памятны многократныя внушенія высшей столичной полицейской власти низшимъ чинамъ полиціи правилъ вѣжливаго обращенія съ жителями. Фактовъ, изобличающихъ нашихъ полисменовъ и дворниковъ въ невѣжливомъ обращеніи, множество. Хорошо извѣстно, напр., что побои—самая обыденная приправа почти каждаго «задержанія» и помѣщенія въ кутузку низшаго класса обывателей, находящихся въ подпитіи, шумныхъ и безпокойныхъ.
Правда, и чинамъ полиціи нерѣдко приходится быть жертвами оскорбленій, какъ словомъ, такъ и дѣйствіемъ. Матеріалъ нашъ до роскоши изобилуетъ этими прискорбными проявленіями буйства противъ власти. Всего обыкновеннѣе случаи оскорбленія чиновъ полиціи, при исполненіи ими обязанностей въ пресѣченіи и усмиреніи пьянаго безчинства. Затѣмъ, нерѣдко поліцейскіе чины оскорбляются особами, очень высоко о себѣ мнящими. Нѣкій полковникъ учиняетъ на улицѣ скандалъ и, на приглашеніе городоваго идти въ участокъ, кричитъ: «Да, какъ ты смѣешь? Да знаешь-ли съ кѣмъ ты говоришь? Руки по швамъ!… Смирно!», и надѣляетъ оторопѣвшаго полиціанта пощечинами. Подобнаго рода случаевъ безчисленное множество. Иногда изобличаются въ оскорбленіи полиціи и представительницы прекраснаго пола, воображающія себя важными персонами. Однажды судилась въ окружномъ судѣ вдова камердинера высокопоставленнаго лица по обвиненію чуть не въ разгромѣ жандармской команды на вокзалѣ николаевской желѣзной дороги. Барыня буйствовала, бранила жандармовъ скверными словами, гро-
они прикинулись испуганными, пригласили немчика к себе в коляску, увезли в александровский парк и там, повторив побои, выбросили несчастного и ускакали. Остальные безобразия были в том же роде.
Последний факт далеко не единственный в хронике увеселительных похождений культурной «золотой молодежи». Известно, напр., что в описываемое время вспрыски новых мундирчиков окончившими курс юными питомцами Марса часто ознаменовывались всякими дебоширствами и шалостями, нарушавшими тишину и порядок… Отцы говорили: — молодежь веселится!
Грубость, произвол и наклонность к кулачной расправе отличают у нас даже и блюстителей, призванных охранять благочиние, порядок и личную безопасность обывателей. Памятны многократные внушения высшей столичной полицейской власти низшим чинам полиции правил вежливого обращения с жителями. Фактов, изобличающих наших полисменов и дворников в невежливом обращении, множество. Хорошо известно, напр., что побои — самая обыденная приправа почти каждого «задержания» и помещения в кутузку низшего класса обывателей, находящихся в подпитии, шумных и беспокойных.
Правда, и чинам полиции нередко приходится быть жертвами оскорблений, как словом, так и действием. Материал наш до роскоши изобилует этими прискорбными проявлениями буйства против власти. Всего обыкновеннее случаи оскорбления чинов полиции, при исполнении ими обязанностей в пресечении и усмирении пьяного бесчинства. Затем, нередко полицейские чины оскорбляются особами, очень высоко о себе мнящими. Некий полковник учиняет на улице скандал и, на приглашение городового идти в участок, кричит: «Да, как ты смеешь? Да знаешь ли с кем ты говоришь? Руки по швам!… Смирно!», и наделяет оторопевшего полицианта пощечинами. Подобного рода случаев бесчисленное множество. Иногда изобличаются в оскорблении полиции и представительницы прекрасного пола, воображающие себя важными персонами. Однажды судилась в окружном суде вдова камердинера высокопоставленного лица по обвинению чуть не в разгроме жандармской команды на вокзале николаевской железной дороги. Барыня буйствовала, бранила жандармов скверными словами, гро-
