не только въ ихъ явныхъ проявленіяхъ, приведенныхъ въ извѣстность протоколомъ и статистикой, но и въ тѣхъ; которыя или стыдливо кроются отъ гласности, или счастливо ускользаютъ отъ неповоротливаго меча слѣпой Ѳемиды и осязательны только для нравоописателя.
Если, идя такимъ путемъ, мы намѣтимъ хоть отчасти причинную связь разсматриваемыхъ явленій и тѣ нарушающія, постоянныя и случайныя силы, которыя ихъ производятъ, мы будемъ считать нашу задачу выполненной въ вышеуказанныхъ границахъ.
Два слова еще о періодѣ, захватываемомъ нашимъ изслѣдованіемъ, и о матеріалахъ и источникахъ, которыми ми пользовались. Періодъ этотъ не—великъ: онъ обнимаетъ приблизительно послѣднее десятилѣтіе, начиная съ исхода шестидесятыхъ годовъ по конецъ семидесятыхъ. Узкость его предѣловъ зависѣла не отъ нашего выбора. Въ этомъ случаѣ мы должны были просто подчиниться нашему матеріалу, т. е., его скудости. Мы вынуждены были ограничиться тѣмъ лишь промежуткомъ времени, который у насъ сколько нибудь полно приведенъ въ извѣстность по данному вопросу и подготовленъ статистически для составленія основныхъ искомыхъ выводовъ. Базисомъ для него послужила систематическая, прекрасно обработанная, однодневная перепись Петербурга въ 1869 г., представляющая у насъ первый опытъ въ этомъ родѣ, по точности свѣдѣній, и послужившая главнымъ и самымъ надежнымъ статистическимъ матеріаломъ для предлагаемыхъ нами обобщеній и выкладокъ. Затѣмъ, намѣченный нами періодъ опредѣлялся невѣдомой прежде полнотой судебно-полицейскихъ свѣдѣній, упорядоченіе которыхъ совпадаетъ довольно близко съ однодневной переписью. Наконецъ, этимъ-же періодомъ охватывается время нашихъ личныхъ наблюденій и изысканій, посвященныхъ предмету предпринятаго теперь из-
не только в их явных проявлениях, приведенных в известность протоколом и статистикой, но и в тех; которые или стыдливо кроются от гласности, или счастливо ускользают от неповоротливого меча слепой Фемиды и осязательны только для нравоописателя.
Если, идя таким путем, мы наметим хоть отчасти причинную связь рассматриваемых явлений и те нарушающие, постоянные и случайные силы, которые их производят, мы будем считать нашу задачу выполненной в вышеуказанных границах.
Два слова еще о периоде, захватываемом нашим исследованием, и о материалах и источниках, которыми ми пользовались. Период этот невелик: он обнимает приблизительно последнее десятилетие, начиная с исхода шестидесятых годов по конец семидесятых. Узкость его пределов зависела не от нашего выбора. В этом случае мы должны были просто подчиниться нашему материалу, т. е., его скудости. Мы вынуждены были ограничиться тем лишь промежутком времени, который у нас сколько-нибудь полно приведен в известность по данному вопросу и подготовлен статистически для составления основных искомых выводов. Базисом для него послужила систематическая, прекрасно обработанная, однодневная перепись Петербурга в 1869 г., представляющая у нас первый опыт в этом роде, по точности сведений, и послужившая главным и самым надежным статистическим материалом для предлагаемых нами обобщений и выкладок. Затем, намеченный нами период определялся неведомой прежде полнотой судебно-полицейских сведений, упорядочение которых совпадает довольно близко с однодневной переписью. Наконец, этим же периодом охватывается время наших личных наблюдений и изысканий, посвященных предмету предпринятого теперь из-
