вагонахъ, попортила въ послѣднихъ мебель, шумѣла, бранила громогласно директоровъ дороги, поколотила нѣсколькихъ кондукторовъ.
Вообще же нужно сказать, что безчинства скопомъ бываютъ у насъ рѣдко, но за то бываютъ между ними оригинальныя, отчасти невинныя, искусственно отождествляемыя съ «безпорядкомъ» излишней, не по разуму, ревностью полиціи. Такъ, напр., въ первое время, по введеніи городской полиціи въ петербургскихъ пригородахъ, въ мировомъ судѣ возбуждено было нѣсколько преслѣдованій мѣстныхъ обывателей за то, что они очень шумно и людно справляютъ свадьбы. Обыкновенно, невѣсту провожаетъ въ баню и изъ бани цѣлый бабій хороводъ, конечно, навеселѣ. Къ хороводу примыкаютъ прохожіе; толпа ростетъ и улица дѣлается ареной народной сатурналіи. Таковъ стародавній обычай, немножко дикій, конечно, но ничего противуобщественнаго въ себѣ не заключающій. Полиція принялась ревностно его искоренять и, случаюсь, загоняла въ участки для составленія протоколовъ цѣлыя свадебныя процессіи, не исключая жениховъ и невѣстъ.
Къ такимъ же мнимымъ безпорядкамъ, ставшимъ объектомъ уголовнаго кодекса, благодаря придирчивости полиціи, слѣдуетъ отнести имѣющіеся въ нашемъ матеріалѣ случаи взысканія, напр., за пѣніе пѣсенъ на улицѣ, за устройство плясокъ подъ гармонику и проч. Разъ полиція обвинила трехъ студентокъ медицинской академіи за пѣніе пѣсенъ на улицѣ, въ компаніи съ другими молодыми людьми. Дѣло это разбиралось нѣсколько разъ и надѣлало много шуму. Шумъ былъ изъ пустяка. Оказалось, что обвиняемые пѣли «чинно и тихо», и тотчасъ же по приглашенію околодочнаго надзирателя замолчали. Судъ ихъ оправдалъ.
Менѣе былъ счастливъ другой меломанъ, прикащикъ виннаго погреба, крестьянинъ. На второй день Пасхи онъ вышелъ на улицу, веселъ и радостенъ, съ гармоникой въ рукахъ, и сталъ на ней наигрывать, но въ самомъ патетическомъ пунктѣ игры подбѣгаетъ городовой:—«Играть строго воспрещается!…» Прошелъ нѣсколько шаговъ, не стерпѣлъ—заигралъ, опять городовой, третій, четвертый… Малый изъ себя вышелъ и, въ досадѣ, изломалъ свой инструментъ на головѣ котораго-то изъ встрѣченныхъ стражей. На судѣ онъ наивно показалъ:
вагонах, попортила в последних мебель, шумела, бранила громогласно директоров дороги, поколотила нескольких кондукторов.
Вообще же нужно сказать, что бесчинства скопом бывают у нас редко, но зато бывают между ними оригинальные, отчасти невинные, искусственно отождествляемые с «беспорядком» излишней, не по разуму, ревностью полиции. Так, напр., в первое время, по введении городской полиции в петербургских пригородах, в мировом суде возбуждено было несколько преследований местных обывателей за то, что они очень шумно и людно справляют свадьбы. Обыкновенно, невесту провожает в баню и из бани целый бабий хоровод, конечно, навеселе. К хороводу примыкают прохожие; толпа растет и улица делается ареной народной сатурналии. Таков стародавний обычай, немножко дикий, конечно, но ничего противообщественного в себе не заключающий. Полиция принялась ревностно его искоренять и, случаюсь, загоняла в участки для составления протоколов целые свадебные процессии, не исключая женихов и невест.
К таким же мнимым беспорядкам, ставшим объектом уголовного кодекса, благодаря придирчивости полиции, следует отнести имеющиеся в нашем материале случаи взыскания, напр., за пение песен на улице, за устройство плясок под гармонику и проч. Раз полиция обвинила трех студенток медицинской академии за пение песен на улице, в компании с другими молодыми людьми. Дело это разбиралось несколько раз и наделало много шуму. Шум был из пустяка. Оказалось, что обвиняемые пели «чинно и тихо», и тотчас же по приглашению околоточного надзирателя замолчали. Суд их оправдал.
Менее был счастлив другой меломан, приказчик винного погреба, крестьянин. На второй день Пасхи он вышел на улицу, весел и радостен, с гармоникой в руках, и стал на ней наигрывать, но в самом патетическом пункте игры подбегает городовой: — «Играть строго воспрещается!…» Прошел несколько шагов, не стерпел — заиграл, опять городовой, третий, четвертый… Малый из себя вышел и, в досаде, изломал свой инструмент на голове которого-то из встреченных стражей. На суде он наивно показал:
