емыхъ въ ходъ шантажистами изъ мести, изъ корыстныхъ видовъ или изъ платонической дрянной страстишки къ сплетничеству, а не то и изъ «патріотизма», своеобразно понятаго и съ такой задней мыслью, чтобы получить отъ отечества признательность, въ видѣ какихъ-нибудь вещественныхъ знаковъ, имѣющихъ свою цѣну и свою пріятность. Особенно памятенъ изъ этой категоріи шантажистовъ одинъ бездѣльникъ, который, начавъ ухаживать за молодой, одинокой женщиной и не, добившись, какъ выражался Базаровъ, «толку» въ своихъ любострастныхъ исканіяхъ, изъ гнусной мести донесъ на нее, обвиняя въ политической неблагонадежности и, разумѣется, причинилъ ей массу непріятностей.
Вообще, любовное чувство по преимуществу составляетъ наиболѣе благодарную почву для разнообразнаго шантажа. Шантажъ здѣсь является, къ тому-жъ, въ самыхъ отвратительныхъ своихъ формахъ. На первомъ планѣ фигурируетъ тутъ гнуснѣйшее порожденіе нашего развращеннаго времени, которое французы назвали нарицательнымъ именемъ «Альфонсъ». «Альфонсъ» въ Петербургѣ въ настоящее время — явленіе весьма распространенное въ средѣ прогорѣвшихъ свѣтскихъ шалопаевъ, надѣленныхъ отъ природы извѣстными благодарными «статьями», высоко цѣнимыми разными выхоленными Мессалинами, въ обладаніи которыхъ имѣется въ изобиліи презрѣнный металлъ. «Альфонсы», пріобрѣвъ благосклонность этихъ барынь, эксплуатируютъ ихъ нерѣдко, съ помощью шантажа, самымъ безпощаднымъ образомъ. Какъ ни порочна Мессалина этого сорта, но она хочетъ и имѣетъ свои основанія сохранить за собой репутацію порядочной, добродѣтельной женщины. Она принадлежитъ къ строгому въ своемъ формальномъ судѣ «свѣту»; затѣмъ, она — жена человѣка «съ положеніемъ, она — мать… Все это «Альфонсъ» принимаетъ въ соображеніе и дѣлаетъ своей ставкой въ той романической игрѣ, которую ведетъ съ распутной Мессалиной. — «Извольте платить, madame, за скромность этого очаровательнаго молодаго человѣка или»… У «Альфонса» цѣлый арсеналъ орудій для успѣшнаго шантажа и онъ не стѣсняется грозить имъ открыто въ случаѣ несговорчивости своей жертвы. Онъ можетъ открыть глаза рогатому супругу, при посредствѣ анонимнаго письмеца; онъ можетъ опорочить бѣдную Мессалину во мнѣніи ея знакомыхъ; захочетъ почувствительнѣе сразить — устроитъ, съ помощью друзей, сканда-
емых в ход шантажистами из мести, из корыстных видов или из платонической дрянной страстишки к сплетничеству, а не то и из «патриотизма», своеобразно понятого и с такой задней мыслью, чтобы получить от отечества признательность, в виде каких-нибудь вещественных знаков, имеющих свою цену и свою приятность. Особенно памятен из этой категории шантажистов один бездельник, который, начав ухаживать за молодой, одинокой женщиной и не, добившись, как выражался Базаров, «толку» в своих любострастных исканиях, из гнусной мести донес на неё, обвиняя в политической неблагонадежности и, разумеется, причинил ей массу неприятностей.
Вообще, любовное чувство по преимуществу составляет наиболее благодарную почву для разнообразного шантажа. Шантаж здесь является, к тому ж, в самых отвратительных своих формах. На первом плане фигурирует тут гнуснейшее порождение нашего развращенного времени, которое французы назвали нарицательным именем «Альфонс». «Альфонс» в Петербурге в настоящее время — явление весьма распространенное в среде прогоревших светских шалопаев, наделенных от природы известными благодарными «статьями», высоко ценимыми разными выхоленными Мессалинами, в обладании которых имеется в изобилии презренный металл. «Альфонсы», приобрев благосклонность этих барынь, эксплуатируют их нередко, с помощью шантажа, самым беспощадным образом. Как ни порочна Мессалина этого сорта, но она хочет и имеет свои основания сохранить за собой репутацию порядочной, добродетельной женщины. Она принадлежит к строгому в своем формальном суде «свету»; затем, она — жена человека «с положением, она — мать… Всё это «Альфонс» принимает в соображение и делает своей ставкой в той романической игре, которую ведет с распутной Мессалиной. — «Извольте платить, madame, за скромность этого очаровательного молодого человека или»… У «Альфонса» целый арсенал орудий для успешного шантажа и он не стесняется грозить им открыто в случае несговорчивости своей жертвы. Он может открыть глаза рогатому супругу, при посредстве анонимного письмеца; он может опорочить бедную Мессалину во мнении её знакомых; захочет почувствительнее сразить — устроит, с помощью друзей, сканда-
