смотря по степени его остроумія и приближенія къ правдоподобію, принимается на слово и, по мѣрѣ своей популяризаціи, возводится наконецъ въ безаппеляціонный приговоръ коллективнаго разума и коллективной совѣсти, т. е., такъ называемаго, общественнаго мнѣнія.
Въ предпосланной этимъ строкамъ статьѣ мы наглядно показали на болѣе широкомъ примѣрѣ, въ какой степени складывающіяся такимъ путемъ ходячія сужденія могутъ грѣшить преувеличеніемъ и преднамѣренностью, и какъ мало можно на нихъ полагаться для отысканія точной исторической истины. Мы, впрочемъ, не оспариваемъ того, что этотъ путь познаванія явленій общественной жизни имѣетъ за собой всѣ права гражданства для данной минуты, что онъ, служа цѣлямъ дидактическимъ, можетъ также, при совокупности многихъ однородныхъ наблюденій, дать болѣе или менѣе вѣрное разумѣніе характера нравственнаго поведенія данной эпохи—ея, такъ сказать, нравственной атмосферы. Мы хотимъ только сказать, что одного этого способа изученія общественной жизни недостаточно съ научной точки зрѣнія. Въ настоящее время сознана необходимость подчинить, по возможности, изученіе общественной нравственности методу и пріемамъ точной науки, и—въ этомъ смыслѣ сдѣланы уже многія, весьма серьезныя попытки. Мы разумѣемъ опыты нравственной статистики, составляющей отрасль «общественной физики»—науки, которой положилъ прочное основаніе знаменитый Кетле и другіе европейскіе статистики соціологи. Такимъ-то опытомъ, въ предѣлахъ современной жизни столичнаго населенія, задались и мы, въ мѣрѣ нашихъ скромныхъ силъ, одушевляемые желаніемъ внести хотя слабый лучъ свѣта въ существующій хаосъ и мракъ нашего общественнаго самопознанія по данному пункту.
Мы вполнѣ сознаемъ всю обширность и трудность пред-
смотря по степени его остроумия и приближения к правдоподобию, принимается на слово и, по мере своей популяризации, возводится наконец в безаппеляционный приговор коллективного разума и коллективной совести, т. е., так называемого, общественного мнения.
В предпосланной этим строкам статье мы наглядно показали на более широком примере, в какой степени складывающиеся таким путем ходячие суждения могут грешить преувеличением и преднамеренностью, и как мало можно на них полагаться для отыскания точной исторической истины. Мы, впрочем, не оспариваем того, что этот путь познавания явлений общественной жизни имеет за собой все права гражданства для данной минуты, что он, служа целям дидактическим, может также, при совокупности многих однородных наблюдений, дать более или менее верное разумение характера нравственного поведения данной эпохи — её, так сказать, нравственной атмосферы. Мы хотим только сказать, что одного этого способа изучения общественной жизни недостаточно с научной точки зрения. В настоящее время сознана необходимость подчинить, по возможности, изучение общественной нравственности методу и приемам точной науки, и — в этом смысле сделаны уже многие, весьма серьезные попытки. Мы разумеем опыты нравственной статистики, составляющей отрасль «общественной физики» — науки, которой положил прочное основание знаменитый Кетле и другие европейские статистики социологи. Таким-то опытом, в пределах современной жизни столичного населения, задались и мы, в мере наших скромных сил, одушевляемые желанием внести хотя слабый луч света в существующий хаос и мрак нашего общественного самопознания по данному пункту.
Мы вполне сознаем всю обширность и трудность пред-
