время-ли? Въ квартирѣ Пихлера были найдены цѣлые, заготовленные къ отправкѣ въ любезное отечество, ящики украденныхъ изъ библіотеки книгъ; но на послѣдовавшемъ затѣмъ скандалезномъ процессѣ не было выяснено — первый-ли это былъ транспортъ съ добычей философа-вора?
Существуетъ еще одинъ видъ книгокрадства, ничего не имѣющій общаго съ любовью къ просвѣщенію. Этого рода воровство произведеній словесности практикуется въ книжныхъ лавкахъ и складахъ, частію въ типографіяхъ и въ конторахъ газетъ и журналовъ, — производится любителями легкой наживы, большею частью изъ люда, обращающагося около заготовленія, выпуска въ свѣтъ и сбыта этихъ произведеній. Воровство это больше домашнее, очень сложное и разбивается на множество отраслей, развитіе и процвѣтаніе которыхъ, впрочемъ, не лишено отраднаго значенія, ибо свидѣтельствуетъ о процвѣтаніи и ростѣ самой словесности. Въ настоящее время воровство это, во всякомъ случаѣ послужившее къ распространенію просвѣщенія, кажется, находится въ упадкѣ и это — нагляднѣйшее доказательство упадка самой словесности. Въ описываемое нами время было возбуждено немало процессовъ на судѣ о кражѣ книгъ и иныхъ произведеній печати, а что кражи эти бываютъ значительны, разнообразны и замысловато-неуловимы, — хорошо знаютъ книгопродавцы, издатели и редакторы. Знаютъ это также хорошо нѣкоторые рыночные букинисты и книжные старьевщики, изъ которыхъ иные составили себѣ даже весьма упроченную репутацію завѣдомыхъ скупщиковъ и укрывателей краденаго книжнаго «товара». Часто случаются такія оказіи, что цѣнная книга, стоющая, положимъ, рубль въ книжномъ магазинѣ, «съ нашимъ удовольствіемъ» предлагается за двугривенный на рынкѣ и въ кіоскахъ букинистовъ. Такая оказія приключилась, между прочимъ, съ извѣстнымъ капитальнымъ «Энциклопедическимъ Словаремъ» профессора Березина, который, произведя, вслѣдствіе этого, повѣрку своего склада, нашелъ, какъ онъ намъ лично сообщалъ, что у него было выкрадено домашнимъ образомъ на 8 т. руб. экземпляровъ названнаго словаря… Такія большія книжныя покражи не составляютъ особенной рѣдкости, — конечно, въ эпохи большаго или меньшаго процвѣтанія словесности, а не въ такія глухія времена, когда по зачахлому саду словесности хоть шаромъ покати!
время ли? В квартире Пихлера были найдены целые, заготовленные к отправке в любезное отечество, ящики украденных из библиотеки книг; но на последовавшем затем скандалезном процессе не было выяснено — первый ли это был транспорт с добычей философа-вора?
Существует еще один вид книгокрадства, ничего не имеющий общего с любовью к просвещению. Этого рода воровство произведений словесности практикуется в книжных лавках и складах, частью в типографиях и в конторах газет и журналов, — производится любителями легкой наживы, большею частью из люда, обращающегося около заготовления, выпуска в свет и сбыта этих произведений. Воровство это больше домашнее, очень сложное и разбивается на множество отраслей, развитие и процветание которых, впрочем, не лишено отрадного значения, ибо свидетельствует о процветании и росте самой словесности. В настоящее время воровство это, во всяком случае послужившее к распространению просвещения, кажется, находится в упадке и это — нагляднейшее доказательство упадка самой словесности. В описываемое нами время было возбуждено немало процессов на суде о краже книг и иных произведений печати, а что кражи эти бывают значительны, разнообразны и замысловато неуловимы, — хорошо знают книгопродавцы, издатели и редакторы. Знают это также хорошо некоторые рыночные букинисты и книжные старьевщики, из которых иные составили себе даже весьма упроченную репутацию заведомых скупщиков и укрывателей краденого книжного «товара». Часто случаются такие оказии, что ценная книга, стоящая, положим, рубль в книжном магазине, «с нашим удовольствием» предлагается за двугривенный на рынке и в киосках букинистов. Такая оказия приключилась, между прочим, с известным капитальным «Энциклопедическим Словарем» профессора Березина, который, произведя, вследствие этого, поверку своего склада, нашел, как он нам лично сообщал, что у него было выкрадено домашним образом на 8 т. руб. экземпляров названного словаря… Такие большие книжные покражи не составляют особенной редкости, — конечно, в эпохи большего или меньшего процветания словесности, а не в такие глухие времена, когда по зачахлому саду словесности хоть шаром покати!
