гальныхъ профессіяхъ таланты встрѣчаются рѣдко, то еще рѣже, разумѣется, являются они среди стоящихъ внѣ закона отверженцевъ, посвятившихъ свои силы и способности преступленію. Мы, впрочемъ, постараемся отмѣтить здѣсь наиболѣе замѣчательныхъ въ данномъ отношеніи воровъ за обозрѣваемый періодъ, слѣдуя выше сдѣланной группировкѣ нашихъ героевъ по роду и степени ихъ приспособленія къ воровской практикѣ; но прежде — еще одно необходимое поясненіе.
Очень интересна и важна психологическая сторона воровства вообще, какъ одного изъ явленій осмысленной человѣческой дѣятельности. Воръ долженъ быть наблюдательнымъ психологомъ, помимо того, что онъ долженъ отлично знать самого себя и умѣть владѣть своими душевными движеніями. Въ сущности, вся тактика и стратегія воровства основаны на изученіи не только обстановки, обычаевъ, сноровокъ и слабостей данной среды и намѣченнаго для жертвы субъекта, но и духовной натуры человѣка, ея психическихъ аффектовъ и феноменовъ, общихъ для всѣхъ людей въ извѣстныхъ условіяхъ. Напр., уличный карманщикъ въ большинствѣ случаевъ пользуется отвлеченіемъ вниманія жертвы какимъ нибудь внѣшнимъ, поразившимъ или заинтересовавшимъ ее зрѣлищемъ; но вѣдь для того, чтобъ удачно уловить моментъ наибольшей напряженности этого душевнаго настроенія жертвы, карманщикъ необходимо долженъ умѣть быстро и мѣтко опредѣлять мимическіе рефлексы, характеризующіе то или другое психическое состояніе. И такихъ случаевъ множество, гдѣ вору необходимо тонкое психологическое чутье, чтобы не попасться. Безъ сомнѣнія, самый ловкій воръ предпочтетъ избѣжать этого искушенія, если только есть возможность обобрать жертву тайкомъ отъ нея, не испытывая надъ ней психопатическихъ экспериментовъ; но въ густо-населенномъ городѣ это не всегда удается, и вору часто приходится искуственно изолировать добычу отъ глазъ ея владѣльца, путемъ разныхъ уловокъ, основанныхъ весьма нерѣдко на психологіи.
Впрочемъ, какъ мы уже упоминали, большинство петербургскихъ воровъ не пускаются въ изобрѣтательность по этой части, а просто ищутъ удобнаго случая стащить что̀ попадется подъ руку, бродятъ безъ опредѣленной цѣли, въ мечтательномъ чаяніи — «авось на ловца звѣрь набѣжитъ». Разумѣется, поиски свои они производятъ не
гальных профессиях таланты встречаются редко, то еще реже, разумеется, являются они среди стоящих вне закона отверженцев, посвятивших свои силы и способности преступлению. Мы, впрочем, постараемся отметить здесь наиболее замечательных в данном отношении воров за обозреваемый период, следуя выше сделанной группировке наших героев по роду и степени их приспособления к воровской практике; но прежде — еще одно необходимое пояснение.
Очень интересна и важна психологическая сторона воровства вообще, как одного из явлений осмысленной человеческой деятельности. Вор должен быть наблюдательным психологом, помимо того, что он должен отлично знать самого себя и уметь владеть своими душевными движениями. В сущности, вся тактика и стратегия воровства основаны на изучении не только обстановки, обычаев, сноровок и слабостей данной среды и намеченного для жертвы субъекта, но и духовной натуры человека, её психических аффектов и феноменов, общих для всех людей в известных условиях. Напр., уличный карманщик в большинстве случаев пользуется отвлечением внимания жертвы каким-нибудь внешним, поразившим или заинтересовавшим её зрелищем; но ведь для того, чтоб удачно уловить момент наибольшей напряженности этого душевного настроения жертвы, карманщик необходимо должен уметь быстро и метко определять мимические рефлексы, характеризующие то или другое психическое состояние. И таких случаев множество, где вору необходимо тонкое психологическое чутье, чтобы не попасться. Без сомнения, самый ловкий вор предпочтет избежать этого искушения, если только есть возможность обобрать жертву тайком от неё, не испытывая над ней психопатических экспериментов; но в густонаселенном городе это не всегда удается, и вору часто приходится искусственно изолировать добычу от глаз её владельца, путем разных уловок, основанных весьма нередко на психологии.
Впрочем, как мы уже упоминали, большинство петербургских воров не пускаются в изобретательность по этой части, а просто ищут удобного случая стащить что попадется под руку, бродят без определенной цели, в мечтательном чаянии — «авось на ловца зверь набежит». Разумеется, поиски свои они производят не
