романической встрѣчѣ съ плѣнившимъ ея сердце старостой, садится въ телѣгу со своими друзьями и ѣдетъ, ничего не подозрѣвая. Путь былъ не долгій. Спустя не болѣе получаса послѣ отъѣзда, несчастная уже лежала съ раздробленнымъ черепомъ въ лѣсу, бездыханная и ограбленная… По показанію Настасьи, убійство совершили ея сестра и мужъ послѣдней; но если сама Настасья и оставалась здѣсь безучастной, то въ подготовкѣ преступленія ей принадлежала главная роль. Говорить-ли, что никакого жениха старосты тутъ не было и ни откуда никакихъ писемъ, съ изъявленіемъ любви, Ильинишнѣ не присылалось:—все это былъ плодъ изобрѣтательной фантазіи Настасьи и ея родныхъ, а что касается писемъ отъ мнимаго старосты, то, за безграмотствомъ всѣхъ участниковъ этой интриги, ихъ сочинялъ, по просьбѣ Настасьи и совершенно платонически, ея «знакомый», молодой человѣкъ—ученикъ консерваторіи…
Не знаемъ, оффиціальная статистика, быть можетъ, зачислила послѣднее убійство въ уголовную лѣтопись Псковской губерніи; но безъ сомнѣнія, оно всецѣло принадлежитъ Петербургу, какъ въ немъ посѣянный и въ немъ же созрѣвшій плодъ. Кстати сказать, такой случай, гдѣ задуманное въ Петербургѣ и петербургскимъ жителемъ исполненное убійство разрѣшается внѣ столицы, и иногда на значительномъ разстояніи,—не единственный.
Подобнымъ образомъ было совершено, напр., въ Харьковѣ знаменитое убійство доктора Ковальчукова. Бываетъ еще и такъ, что убійство, совершонное въ Петербургѣ, и самая жертва его обнаруживаются за сотни верстъ въ сторонѣ отъ мѣста дѣйствія. Впрочемъ, за обозрѣваемый нами періодъ былъ всего лишь одинъ такой случай—съ достопамятнымъ фонъ-Зономъ, убитымъ въ Петербургѣ и очутившимся въ чемоданѣ, въ Москвѣ, въ качествѣ товарнаго груза «большой скорости». Хотя послѣднее убійство хорошо всѣмъ памятно, но мы не можемъ пройти мимо него, не давъ ему надлежащаго мѣста въ производимой нами группировкѣ. Во-первыхъ, въ немъ много аналогичнаго съ сейчасъ описаннымъ относительно повода, которымъ пользуются преступники. И тамъ, и здѣсь жертвы ловятся на удочку любовнаго чувства, и подъ этимъ увлеченіемъ ввѣряются убійцамъ, коварно эксплуатирующимъ въ нихъ слабую струнку. Разница только въ томъ, что у простоватой Ильинишны
романической встрече с пленившим её сердце старостой, садится в телегу со своими друзьями и едет, ничего не подозревая. Путь был не долгий. Спустя не более получаса после отъезда, несчастная уже лежала с раздробленным черепом в лесу, бездыханная и ограбленная… По показанию Настасьи, убийство совершили её сестра и муж последней; но если сама Настасья и оставалась здесь безучастной, то в подготовке преступления ей принадлежала главная роль. Говорить ли, что никакого жениха старосты тут не было и ниоткуда никаких писем, с изъявлением любви, Ильиничне не присылалось: — всё это был плод изобретательной фантазии Настасьи и её родных, а что касается писем от мнимого старосты, то, за безграмотством всех участников этой интриги, их сочинял, по просьбе Настасьи и совершенно платонически, её «знакомый», молодой человек — ученик консерватории…
Не знаем, официальная статистика, быть может, зачислила последнее убийство в уголовную летопись Псковской губернии; но без сомнения, оно всецело принадлежит Петербургу, как в нём посеянный и в нём же созревший плод. Кстати сказать, такой случай, где задуманное в Петербурге и петербургским жителем исполненное убийство разрешается вне столицы, и иногда на значительном расстоянии, — не единственный.
Подобным образом было совершено, напр., в Харькове знаменитое убийство доктора Ковальчукова. Бывает еще и так, что убийство, совершённое в Петербурге, и самая жертва его обнаруживаются за сотни верст в стороне от места действия. Впрочем, за обозреваемый нами период был всего лишь один такой случай — с достопамятным фон-Зоном, убитым в Петербурге и очутившимся в чемодане, в Москве, в качестве товарного груза «большой скорости». Хотя последнее убийство хорошо всем памятно, но мы не можем пройти мимо него, не дав ему надлежащего места в производимой нами группировке. Во-первых, в нём много аналогичного с сейчас описанным относительно повода, которым пользуются преступники. И там, и здесь жертвы ловятся на удочку любовного чувства, и под этим увлечением вверяются убийцам, коварно эксплуатирующим в них слабую струнку. Разница только в том, что у простоватой Ильиничны
