Жандармъ и присоединившійся къ нему городовой приняли, конечно, эту похвальбу за пьяный бредъ; но буянъ стоялъ на своемъ; когда-же его стали разспрашивать, онъ осадилъ полиціантовъ такимъ высокомѣрнымъ возраженіемъ:
— Вы кто такіе?—Нижніе чины! Ваше дѣло задержать меня, но не допрашивать: допрашивать будетъ судебный слѣдователь!
Признаніе это вполнѣ потомъ подтвердилось.
Не можемъ разстаться съ вышеописанными Митрофаномъ и Сергѣемъ, чтобы не отмѣтить еще одной интересной детали. Полиція прослѣдила за ними до того момента, когда они уже изготовились идти на задуманное преступленіе. Въ самой подготовкѣ у нихъ сказалась хлестаковская художественность, которая ихъ же и предала. Сошлись они ночью въ Александровскомъ паркѣ, куда заходить имъ не было никакой надобности для цѣли преступленія въ практическомъ отношеніи; но — темная ночь, лѣсная чаща, шумъ вѣтра въ верхушкахъ деревьевъ, глухое мѣсто,—все это вѣдь входитъ въ программу разбойничьяго романтизма. Слѣдуя той же программѣ, Митрофанъ и Сергѣй измѣнили свою внѣшность: загримировались и нацѣпили на себя накладныя бороды; не забыли, конечно, и о вооруженіи, въ выборѣ котораго опять таки проявилась у нихъ художественность. Убійца-практикъ, чуждый романтизма, хватаетъ первое попавшееся подъ руку оружіе, лишь бы оно было надежно и цѣлесообразно. Митрофанъ и Сергѣй покупаютъ на послѣдніе гроши красивые кинжалы—оружіе благородное и столько разъ воспѣтое въ «жестокихъ» романсахъ, ставшихъ достояніемъ улицы… Очевидно, это — артисты, «играющіе» въ разбойниковъ, какъ играютъ въ нихъ иногда дѣти, подъ обаяніемъ художественныхъ сторонъ разбойничьяго ремесла. Правда, въ данномъ случаѣ, эта игра могла кончиться трагической развязкой, но развѣ мало примѣровъ въ исторіи человѣческаго безумія диллетантскаго пролитія потоковъ крови ради художественной игры и сценическихъ эффектовъ?
Слѣдуетъ впрочемъ сказать, что такого сорта романтизмъ и театральность вовсе не въ русскихъ нравахъ и въ весьма рѣдкихъ случаяхъ иллюстрируютъ собой убійства и иныя преступныя дѣянія нашихъ Ринальдо-Ринальдини и Картушей. Убійства у насъ, какъ было уже замѣчено, чрезвычайно просты и незамысловаты въ
Жандарм и присоединившийся к нему городовой приняли, конечно, эту похвальбу за пьяный бред; но буян стоял на своем; когда же его стали расспрашивать, он осадил полициантов таким высокомерным возражением:
— Вы кто такие? — Нижние чины! Ваше дело задержать меня, но не допрашивать: допрашивать будет судебный следователь!
Признание это вполне потом подтвердилось.
Не можем расстаться с вышеописанными Митрофаном и Сергеем, чтобы не отметить еще одной интересной детали. Полиция проследила за ними до того момента, когда они уже изготовились идти на задуманное преступление. В самой подготовке у них сказалась хлестаковская художественность, которая их же и предала. Сошлись они ночью в Александровском парке, куда заходить им не было никакой надобности для цели преступления в практическом отношении; но — темная ночь, лесная чаща, шум ветра в верхушках деревьев, глухое место, — всё это ведь входит в программу разбойничьего романтизма. Следуя той же программе, Митрофан и Сергей изменили свою внешность: загримировались и нацепили на себя накладные бороды; не забыли, конечно, и о вооружении, в выборе которого опять-таки проявилась у них художественность. Убийца-практик, чуждый романтизма, хватает первое попавшееся под руку оружие, лишь бы оно было надежно и целесообразно. Митрофан и Сергей покупают на последние гроши красивые кинжалы — оружие благородное и столько раз воспетое в «жестоких» романсах, ставших достоянием улицы… Очевидно, это — артисты, «играющие» в разбойников, как играют в них иногда дети, под обаянием художественных сторон разбойничьего ремесла. Правда, в данном случае, эта игра могла кончиться трагической развязкой, но разве мало примеров в истории человеческого безумия дилетантского пролития потоков крови ради художественной игры и сценических эффектов?
Следует впрочем сказать, что такого сорта романтизм и театральность вовсе не в русских нравах и в весьма редких случаях иллюстрируют собой убийства и иные преступные деяния наших Ринальдо-Ринальдини и Картушей. Убийства у нас, как было уже замечено, чрезвычайно просты и незамысловаты в
