въ предупрежденіе, чтобы онъ не очнулся и не закричалъ въ моментъ грабежа, завязали ему ротъ платкомъ и спутали поясами руки и ноги. Когда, уже послѣ поимки, имъ объявили, что они задушили князя до смерти, то они выразили искреннее сожалѣніе передъ этой прискорбной нечаянностью, вовсе не входившей въ ихъ разсчеты. Нужно замѣтить, что въ моментъ самаго преступленія одинъ изъ убійцъ, въ торопливости и страхѣ, чуть было не задушилъ, «по нечаянности», своего товарища… Точно такимъ же образомъ, однажды, трое молодцевъ, ворвавшись среди бѣлаго дня въ жилье одного водовоза, съ цѣлью грабежа, сговорились «подержать за горло» жену его на это время, чтобъ она не помѣшала имъ своимъ крикомъ, безъ намѣренія ее убить… Однако-жь, предосторожность эта была исполнена такъ рѣшительно, что несчастная, послѣ того, какъ одинъ изъ грабителей «подержалъ ее за горло», и не пикнула больше.
Слѣдуетъ замѣтить,—на что́ указываютъ психіатры и криминалисты, изучившіе процессъ убійства,—что во многихъ случаяхъ у убійцы, колеблющагося и нерѣшительнаго до минуты нападенія, мгновенно просыпается свирѣпость и звѣрская энергія послѣ перваго удара, послѣ того, какъ онъ увидитъ кровь. Кровь жертвы имѣетъ въ себѣ, въ данномъ случаѣ, что-то опьяняющее, какъ будто ея теплыя брызги ослѣпляютъ и глаза и совѣсть убійцы. Есть тутъ какая-то невидимая, неуловимая внутренняя грань, родъ душевной сдержки, сорвавшись съ которой, человѣкъ окончательно разнуздывается и уже безъ оглядки, съ слѣпой страстностью стремится, по инерціи, дойти до крайняго предѣла совершаемаго зла, утонуть въ крови. Вслѣдствіе этого, нерѣдко вы встрѣтите въ лицѣ безжалостно-жестокихъ, кровожадныхъ убійцъ—людей очень смирныхъ, кроткихъ, незлобивыхъ и не рѣшительныхъ въ обыкновенномъ психическомъ состояніи. Составилось мнѣніе, что убійцами могутъ быть только люди энергическіе, твердаго и рѣшительнаго характера. Это—далеко не общее правило. Напротивъ: въ весьма нерѣдкихъ случаяхъ, къ убійству приводятъ именно слабохарактерность, малодушіе и нравственная дряблость человѣка, поставленнаго въ роковыя условія, которымъ онъ безъ борьбы покоряется. Это въ особенности слѣдуетъ сказать о большинствѣ «подручныхъ» соучастниковъ убійствъ, обагряющихъ свои руки въ крови, подъ вліяніемъ чужой воли, изъ подражанія, а нерѣдко—просто—по прика-
в предупреждение, чтобы он не очнулся и не закричал в момент грабежа, завязали ему рот платком и спутали поясами руки и ноги. Когда, уже после поимки, им объявили, что они задушили князя до смерти, то они выразили искреннее сожаление перед этой прискорбной нечаянностью, вовсе не входившей в их расчеты. Нужно заметить, что в момент самого преступления один из убийц, в торопливости и страхе, чуть было не задушил, «по нечаянности», своего товарища… Точно таким же образом, однажды, трое молодцев, ворвавшись среди белого дня в жилье одного водовоза, с целью грабежа, сговорились «подержать за горло» жену его на это время, чтоб она не помешала им своим криком, без намерения её убить… Однако ж, предосторожность эта была исполнена так решительно, что несчастная, после того, как один из грабителей «подержал её за горло», и не пикнула больше.
Следует заметить, — на что указывают психиатры и криминалисты, изучившие процесс убийства, — что во многих случаях у убийцы, колеблющегося и нерешительного до минуты нападения, мгновенно просыпается свирепость и зверская энергия после первого удара, после того, как он увидит кровь. Кровь жертвы имеет в себе, в данном случае, что-то опьяняющее, как будто её теплые брызги ослепляют и глаза и совесть убийцы. Есть тут какая-то невидимая, неуловимая внутренняя грань, род душевной сдержки, сорвавшись с которой, человек окончательно разнуздывается и уже без оглядки, с слепой страстностью стремится, по инерции, дойти до крайнего предела совершаемого зла, утонуть в крови. Вследствие этого, нередко вы встретите в лице безжалостно жестоких, кровожадных убийц — людей очень смирных, кротких, незлобивых и нерешительных в обыкновенном психическом состоянии. Составилось мнение, что убийцами могут быть только люди энергические, твердого и решительного характера. Это — далеко не общее правило. Напротив: в весьма нередких случаях, к убийству приводят именно слабохарактерность, малодушие и нравственная дряблость человека, поставленного в роковые условия, которым он без борьбы покоряется. Это в особенности следует сказать о большинстве «подручных» соучастников убийств, обагряющих свои руки в крови, под влиянием чужой воли, из подражания, а нередко — просто — по прика-
