Другимъ косвеннымъ указателемъ развитія проституціи признается статистика незаконныхъ рожденій, на основаніи которой д-ръ Э. Шперкъ («Къ статистикѣ сифилиса», Спб. 1877 г.) остроумно высчиталъ, что въ Петербургѣ, напр. въ 1869 г., должно было находиться женщинъ, состоящихъ во внѣбрачныхъ отношеніяхъ, minimum—35,978. Но «гдѣ-же доказательства, что эти несчастныя дѣти суть плодъ проституціи?»—спрашиваетъ д-ръ Гюбнеръ и, съ своей стороны, дѣлаетъ вычисленіе, доказывающее, что 6,800 незаконнорожденныхъ дѣтей, приносимыхъ ежегодно въ Воспитательный Домъ, никоимъ образомъ не могли быть всѣ произведены на свѣтъ проститутками, просто съ точки зрѣнія физической возможности. Извѣстно также, что профессіональныя проститутки чрезвычайно рѣдко дѣлаются матерями. Вообще, статистика незаконныхъ рожденій, на которую любятъ ссылаться моралисты, какъ на подтвержденіе развитія проституціи, едва-ли можетъ быть принята за достаточно твердое въ этомъ случаѣ доказательство. Незаконныя рожденія несомнѣнно имѣютъ значеніе указателя нравственности данной среды, но они отличаются, однакожъ, по своей сущности, отъ промысла развратомъ и относятся къ гораздо болѣе сложнымъ явленіямъ общественной патологіи, о чемъ мы будемъ имѣть случай говоритъ въ другомъ мѣстѣ.
Всѣ эти соображенія заставляютъ насъ отказаться отъ попытки дѣлать общіе цифровые выводы о степени испорченности петербургскаго населенія, на основаніи лишь оффиціальной статистики столичной проституціи, какъ равно и судить о развитіи послѣдней—объ ея численномъ увеличеніи или уменьшеніи. Единственно о чемъ имѣются здѣсь достовѣрныя данныя, такъ это—о домахъ терпимости, число которыхъ, повидимому, увеличивается въ Петербургѣ. По вычисленію д-ра Кузнецова («Историческій очеркъ проституціи въ С.-Петербургѣ», 1870 г.), за періодъ времени съ 1858 по 1867 годъ, т. е. за десятилѣтіе, предшествовавшее обозрѣваемому нами, въ столицѣ имѣлось, по среднему разсчету, 142 публичныхъ дома и въ нихъ—870 женщинъ, или около 2,7 на каждыхъ 1,000 мужчинъ; а за десятилѣтіе, съ 1868 по 1877 годъ, публичныхъ домовъ находилось 168 (значитъ, увеличеніе произошло слишкомъ на 12%), и въ нихъ женщинъ 1,087, или почти 3 (2,9) на 1,000 муж. Увеличеніе, конечно, ничтожное и не дающее права дѣлать какія нибудь посылки…
Другим косвенным указателем развития проституции признается статистика незаконных рождений, на основании которой д-р Э. Шперк («К статистике сифилиса», Спб. 1877 г.) остроумно высчитал, что в Петербурге, напр. в 1869 г., должно было находиться женщин, состоящих во внебрачных отношениях, minimum — 35,978. Но «где же доказательства, что эти несчастные дети суть плод проституции?» — спрашивает д-р Гюбнер и, с своей стороны, делает вычисление, доказывающее, что 6,800 незаконнорожденных детей, приносимых ежегодно в Воспитательный Дом, никоим образом не могли быть все произведены на свет проститутками, просто с точки зрения физической возможности. Известно также, что профессиональные проститутки чрезвычайно редко делаются матерями. Вообще, статистика незаконных рождений, на которую любят ссылаться моралисты, как на подтверждение развития проституции, едва ли может быть принята за достаточно твердое в этом случае доказательство. Незаконные рождения несомненно имеют значение указателя нравственности данной среды, но они отличаются, однакож, по своей сущности, от промысла развратом и относятся к гораздо более сложным явлениям общественной патологии, о чём мы будем иметь случай говорить в другом месте.
Все эти соображения заставляют нас отказаться от попытки делать общие цифровые выводы о степени испорченности петербургского населения, на основании лишь официальной статистики столичной проституции, как равно и судить о развитии последней — об её численном увеличении или уменьшении. Единственно о чём имеются здесь достоверные данные, так это — о домах терпимости, число которых, по-видимому, увеличивается в Петербурге. По вычислению д-ра Кузнецова («Исторический очерк проституции в С.-Петербурге», 1870 г.), за период времени с 1858 по 1867 год, т. е. за десятилетие, предшествовавшее обозреваемому нами, в столице имелось, по среднему расчету, 142 публичных дома и в них — 870 женщин, или около 2,7 на каждых 1,000 мужчин; а за десятилетие, с 1868 по 1877 год, публичных домов находилось 168 (значит, увеличение произошло с лишком на 12%), и в них женщин 1,087, или почти 3 (2,9) на 1,000 муж. Увеличение, конечно, ничтожное и не дающее права делать какие-нибудь посылки…
