безнравственнымъ сластолюбцамъ, съ туго набитымъ карманомъ, а затѣмъ становятся общедоступными промышленницами разврата. Бывали случаи, что въ такое положеніе попадали, ничего не подозрѣвая, дѣвушки образованныя—искательницы честнаго труда, особенно такія изъ нихъ, которыя заѣзжаютъ сюда издалека, одинокія и неопытныя провинціалки. «Свахи» помянутой категоріи, подъ маской приличныхъ съ виду, почтенныхъ и зажиточныхъ «дамъ», матерей семействъ, закидывали на нихъ сѣти, подъ предлогомъ доставленія выгодныхъ мѣстъ, и когда, путемъ притворнаго участія, щедрыхъ посуловъ, а нерѣдко обязательной денежной помощи успѣвали снискать ихъ довѣріе, то безъ дальнихъ околичностей пересылали въ дома терпимости, гдѣ ужь, въ случаѣ протеста и сопротивленія пойманной въ западню жертвы, пускалось въ ходъ и грубое насиліе. Этотъ способъ уловленія жертвъ, имѣющій много разновидностей и носящій характеръ совершенно первобытнаго порабощенія, всегда такъ коварно обставленъ, что безпомощной дѣвушкѣ нужно много мужества и энергіи, чтобы разорвать опутавшія ее сѣти. Безъ всякаго сомнѣнія, множество случаевъ этого возмутительнѣйшаго насилія и обмана вѣнчаются успѣхомъ и проходятъ безнаказанно, а несчастныя существа, ставшія ихъ жертвами, при запуганности и апатичности, пассивно покоряются своей участи.
Съ грустью должно сказать, что есть много случаевъ, гдѣ на подобнаго рода омерзительныя сдѣлки охотно соглашаются,—по полюбовному уговору, какъ о простомъ комерческомъ дѣлѣ,—если не сами жертвы, то близкіе имъ, кровные люди. Въ нашихъ матеріалахъ имѣются едва вѣроятные въ этомъ отношеніи, позорнѣйшіе для человѣческой репутаціи примѣры!
Лѣтъ десять тому назадъ изобличенъ былъ на судѣ одинъ «культурный» негодяй въ томъ, что продалъ влюбленную въ него дѣвушку какому-то сладострастному восточному князю, и такъ какъ она протестовала противъ этой сдѣлки, то онъ силой передалъ ее съ рукъ на руки покупателю, при самой возмутительной обстановкѣ. Констатированы случаи, гдѣ мужья, въ томъ числѣ чиновники, слѣдовательно, люди культурные, кормились отъ разврата своихъ женъ, и не только знали объ этомъ, но сами толкали ихъ на этотъ промыселъ и лично старались какъ можно выгоднѣе обставить это дѣльце. Въ одномъ изъ танцъ-классовъ,—этихъ величайшихъ разсадниковъ нравственной порчи,—объявился какъ-то оборотливый «братецъ»,
безнравственным сластолюбцам, с туго набитым карманом, а затем становятся общедоступными промышленницами разврата. Бывали случаи, что в такое положение попадали, ничего не подозревая, девушки образованные — искательницы честного труда, особенно такие из них, которые заезжают сюда издалека, одинокие и неопытные провинциалки. «Свахи» помянутой категории, под маской приличных с виду, почтенных и зажиточных «дам», матерей семейств, закидывали на них сети, под предлогом доставления выгодных мест, и когда, путем притворного участия, щедрых посулов, а нередко обязательной денежной помощи успевали снискать их доверие, то без дальних околичностей пересылали в дома терпимости, где уж, в случае протеста и сопротивления пойманной в западню жертвы, пускалось в ход и грубое насилие. Этот способ уловления жертв, имеющий много разновидностей и носящий характер совершенно первобытного порабощения, всегда так коварно обставлен, что беспомощной девушке нужно много мужества и энергии, чтобы разорвать опутавшие её сети. Без всякого сомнения, множество случаев этого возмутительнейшего насилия и обмана венчаются успехом и проходят безнаказанно, а несчастные существа, ставшие их жертвами, при запуганности и апатичности, пассивно покоряются своей участи.
С грустью должно сказать, что есть много случаев, где на подобного рода омерзительные сделки охотно соглашаются, — по полюбовному уговору, как о простом коммерческом деле, — если не сами жертвы, то близкие им, кровные люди. В наших материалах имеются едва вероятные в этом отношении, позорнейшие для человеческой репутации примеры!
Лет десять тому назад изобличен был на суде один «культурный» негодяй в том, что продал влюбленную в него девушку какому-то сладострастному восточному князю, и так как она протестовала против этой сделки, то он силой передал её с рук на руки покупателю, при самой возмутительной обстановке. Констатированы случаи, где мужья, в том числе чиновники, следовательно, люди культурные, кормились от разврата своих жен, и не только знали об этом, но сами толкали их на этот промысел и лично старались как можно выгоднее обставить это дельце. В одном из танцклассов, — этих величайших рассадников нравственной порчи, — объявился как-то оборотливый «братец»,
