владѣтельница евангелія увѣрила, что они этимъ путемъ получатъ спасеніе души и достигнутъ царствія небеснаго. Простолюдины, а въ особенности, почему-то, купцы «черной сотни» съ младенческой вѣрой и чуть не съ боготвореніемъ относятся къ подобнымъ шарлатанамъ. Больше-же всего чтутъ они разъигрывающихъ роли блаженныхъ и юродивыхъ.
Какъ-то одинъ репортеръ, проходя внутри Апраксина рынка, встрѣтилъ страннаго субъекта съ испитой физіономіей, причудливо одѣтаго въ полумонашескій костюмъ, съ желѣзнымъ посохомъ. «Проходя мимо лавокъ, субъектъ шепталъ несвязныя рѣчи; купцы, при видѣ его, робко выглядывали изъ дверей; мальчишки жались къ стѣнкамъ. Все стихло и какъ бы устрашилось странника». На вопросъ, что это за личность, одинъ торговецъ набожно отвѣтилъ:
— Это святой человѣкъ! Онъ, видите ли, схимникъ, схиму, значится, принялъ, и теперь съ Аѳонской горы пѣшкомъ пришелъ: видѣніе ему такое было… Трогать его нельзя, потому ему Богъ путь указываетъ, и ежели онъ ко мнѣ въ лавку зайдетъ—лавкѣ моей прибыль можетъ быть большая. Да его никто и не трогаетъ, потому, въ случаѣ чего, онъ такъ-то своимъ посохомъ свиснетъ…
Репортеръ прослѣдилъ этого аѳонскаго схимника и узналъ, что онъ просто отставной писарь, выгнанный со службы за пьянство.
Никакими личинами не замаскированные, откровенные нищіе—«звонари», принадлежащіе, большею частью, къ простолюдинамъ, составляя собой довольно однообразную массу, по типичнымъ чертамъ и по усвоеннымъ искони способамъ промысла, различаются по мѣсту, къ которому они пріурочиваются. Въ Петербургѣ есть нѣсколько особенно излюбленныхъ нищими закоулковъ, удаленныхъ отъ полицейскаго надзора, гдѣ ихъ можно всегда встрѣтить; но больше всего любятъ они кружить и примащиваться около храмовъ Божіихъ и кладбищъ, гдѣ добыча всего надежнѣе, въ вѣрномъ разсчетѣ на милосердіе богомольныхъ людей. Въ этихъ, особенно выгодныхъ для нищенскаго промысла мѣстахъ, дѣло устраивается иногда на правильныхъ коммерческихъ началахъ: мѣста эти попросту продаются съ торговъ, и купившая ихъ компанія нищихъ образуетъ изъ себя дружную, правильно организованную артель, монополизируя всю мѣстную благотворительность. Разсказывали, что такая нищенская монополія существовала, напр., въ Александро-Невской лаврѣ, привратники которой установили даже что-то въ
владетельница евангелия уверила, что они этим путем получат спасение души и достигнут царствия небесного. Простолюдины, а в особенности, почему-то, купцы «черной сотни» с младенческой верой и чуть не с боготворением относятся к подобным шарлатанам. Больше же всего чтут они разыгрывающих роли блаженных и юродивых.
Как-то один репортер, проходя внутри Апраксина рынка, встретил странного субъекта с испитой физиономией, причудливо одетого в полумонашеский костюм, с железным посохом. «Проходя мимо лавок, субъект шептал несвязные речи; купцы, при виде его, робко выглядывали из дверей; мальчишки жались к стенкам. Всё стихло и как бы устрашилось странника». На вопрос, что это за личность, один торговец набожно ответил:
— Это святой человек! Он, видите ли, схимник, схиму, значится, принял, и теперь с Афонской горы пешком пришел: видение ему такое было… Трогать его нельзя, потому ему Бог путь указывает, и ежели он ко мне в лавку зайдет — лавке моей прибыль может быть большая. Да его никто и не трогает, потому, в случае чего, он так-то своим посохом свистнет…
Репортер проследил этого афонского схимника и узнал, что он просто отставной писарь, выгнанный со службы за пьянство.
Никакими личинами не замаскированные, откровенные нищие — «звонари», принадлежащие, большею частью, к простолюдинам, составляя собой довольно однообразную массу, по типичным чертам и по усвоенным искони способам промысла, различаются по месту, к которому они приурочиваются. В Петербурге есть несколько особенно излюбленных нищими закоулков, удаленных от полицейского надзора, где их можно всегда встретить; но больше всего любят они кружить и примащиваться около храмов Божьих и кладбищ, где добыча всего надежнее, в верном расчете на милосердие богомольных людей. В этих, особенно выгодных для нищенского промысла местах, дело устраивается иногда на правильных коммерческих началах: места эти попросту продаются с торгов, и купившая их компания нищих образует из себя дружную, правильно организованную артель, монополизируя всю местную благотворительность. Рассказывали, что такая нищенская монополия существовала, напр., в Александро-Невской лавре, привратники которой установили даже что-то в
