ваніи «на погорѣлое», «на построеніе храмовъ» и т. д. Здѣсь мы входимъ въ среду нищенства, такъ сказать, клерикальнаго, облеченнаго, большею частью, въ рекламирующій костюмъ монашескаго покроя, носящаго при людяхъ постную мину благочестія и смиренія, иногда очень плохо гармонирующихъ съ явными физіономическими признаками нетрезвой и распутной жизни. Этотъ классъ нищихъ, въ который входятъ настоящіе и мнимые монахи и монашенки разныхъ монастырей, включительно до Аѳонскаго, собирающіе лепты на свои обители по книжкамъ, безмѣстные, съ испорченной карьерой, причетники всякихъ степеней, юродивые и блаженные, и т. под. людъ,—въ Петербургѣ весьма многочисленъ.
Нищіе этого рода особенно любятъ посѣщать лавки и трактиры, въ безошибочномъ разсчетѣ на благочестивую тароватость русскихъ торговыхъ людей, мнящихъ копѣечными подаяніями замолить у Бога свои коммерческіе грѣшки. Такъ, напр., одинъ репортеръ-статистикъ, высидѣвъ цѣлый день въ трактирѣ средней руки, сосчиталъ, что тамъ, въ теченіе дня, перебывало 96 человѣкъ этого сорта нищенствующей братіи, въ томъ числѣ 40 монахинь, среди которыхъ, сказать мимоходомъ, попадаются отчаянныя пройдохи. Намъ извѣстенъ фактъ, что у такой монахини-просительницы оказалось въ книжкѣ, выданной якобы изъ консисторіи и украшенной на переплетѣ крестомъ, собраніе самыхъ скабрезныхъ куплетиковъ. Обманъ и кощунство здѣсь—вещи заурядныя.
Разъ въ мировомъ судѣ судилась цѣлая клика такихъ боговдохновенныхъ сборщиковъ, въ томъ числѣ нѣсколько персидскихъ подданныхъ и между ними одинъ подлинный священникъ. Столъ судьи былъ заваленъ при этомъ цѣлой кучей вещественныхъ доказательствъ обманнаго промысла этихъ блаженныхъ мужей: книга съ воззваніемъ и описаніемъ угнетеній отъ мусульманъ, съ невѣдомой подписью «на халдейскомъ языкѣ», покрывала на гробы, пузырьки съ масломъ и съ іорданской водой, гвозди и щепки съ креста Господня, образки и т. п. предметы, вывезенные якобы изъ Іерусалима. Все это сбывалось по высокой цѣнѣ, и промышленная компанія имѣла большой успѣхъ въ средѣ низшаго купечества. Въ другой разъ полиція задержала одну смоленскую мѣщанку съ большимъ напрестольнымъ евангеліемъ, въ роскошномъ бархатномъ переплетѣ, съ серебряной оправой. Въ евангеліи, на вклеенныхъ листахъ оказался длинный списокъ доброхотныхъ дателей, которыхъ
вании «на погорелое», «на построение храмов» и т. д. Здесь мы входим в среду нищенства, так сказать, клерикального, облеченного, большею частью, в рекламирующий костюм монашеского покроя, носящего при людях постную мину благочестия и смирения, иногда очень плохо гармонирующих с явными физиономическими признаками нетрезвой и распутной жизни. Этот класс нищих, в который входят настоящие и мнимые монахи и монашенки разных монастырей, включительно до Афонского, собирающие лепты на свои обители по книжкам, безместные, с испорченной карьерой, причетники всяких степеней, юродивые и блаженные, и т. под. люд, — в Петербурге весьма многочислен.
Нищие этого рода особенно любят посещать лавки и трактиры, в безошибочном расчёте на благочестивую тароватость русских торговых людей, мнящих копеечными подаяниями замолить у Бога свои коммерческие грешки. Так, напр., один репортер-статистик, высидев целый день в трактире средней руки, сосчитал, что там, в течение дня, перебывало 96 человек этого сорта нищенствующей братии, в том числе 40 монахинь, среди которых, сказать мимоходом, попадаются отчаянные пройдохи. Нам известен факт, что у такой монахини-просительницы оказалось в книжке, выданной якобы из консистории и украшенной на переплете крестом, собрание самых скабрезных куплетиков. Обман и кощунство здесь — вещи заурядные.
Раз в мировом суде судилась целая клика таких боговдохновенных сборщиков, в том числе несколько персидских подданных и между ними один подлинный священник. Стол судьи был завален при этом целой кучей вещественных доказательств обманного промысла этих блаженных мужей: книга с воззванием и описанием угнетений от мусульман, с неведомой подписью «на халдейском языке», покрывала на гробы, пузырьки с маслом и с иорданской водой, гвозди и щепки с креста Господня, образки́ и т. п. предметы, вывезенные якобы из Иерусалима. Всё это сбывалось по высокой цене, и промышленная компания имела большой успех в среде низшего купечества. В другой раз полиция задержала одну смоленскую мещанку с большим напрестольным евангелием, в роскошном бархатном переплете, с серебряной оправой. В евангелии, на вклеенных листах оказался длинный список доброхотных дателей, которых
