сравнительно съ пожилымъ и старческимъ, въ общей массѣ населенія, то тогда получится выводъ, не столь ужь поразительный.
По переписи 1869 г. въ Петербургѣ приходилось на 100 жителей—въ возрастѣ отъ 15 до 50 лѣтъ—70 человѣкъ, а въ возрастѣ отъ 50 до 100 лѣтъ—13 человѣкъ. Между тѣмъ, въ массѣ столичнаго нищенства на каждые 100 человѣкъ приходится представителей первой изъ названныхъ группъ—63 человѣка, а второй—болѣе 30 человѣкъ. Затѣмъ, распредѣляя соотвѣтственно этимъ-же группамъ число нищихъ на цифры населенія, получимъ, что послѣднее, въ возрастѣ отъ 15 до 50 лѣтъ, выдѣляетъ всего около 0,8% нищихъ, или менѣе 1 человѣка на 100 жителей, а въ возрастѣ отъ 50 до 100 лѣтъ—2,2%, или слишкомъ 2 человѣка на сто. Такимъ образомъ, вопреки безотрадному заключенію компетентнаго (но не слишкомъ сильнаго въ ариѳметикѣ) комитета, что, будто-бы, «до 50-тилѣтняго возраста количество нищихъ увеличивается постепенно», т. е., преобладаетъ,—приведенная точная статистическая выкладка убѣждаетъ насъ въ совершенно обратномъ выводѣ: относительно преобладаютъ не указанные комитетомъ возрасты, а тѣ именно, которые начинаются съ 50-ти лѣтъ и переходятъ въ старчество, да, къ тому-жъ, преобладаютъ слишкомъ въ два съ половиною раза (2,2 : 0,8)!
Здѣсь мы разстанемся съ цифрами и обратимся къ живымъ наблюденіямъ быта и нравовъ петербургскихъ нищихъ, въ видѣ иллюстраціи къ добытымъ нами статистическимъ даннымъ и выводамъ. Какъ ранѣе было нами условлено, мы будемъ придерживаться общепринятаго распредѣленія нищихъ—на нищенствующихъ по нуждѣ и случайно, и на профессіональныхъ, сдѣлавшихъ изъ попрошайничества ремесло, и соотвѣтственно этому будемъ группировать наблюденія и факты, насколько, впрочемъ, возможно отличать по формамъ, часто не поддающимся анализу, тотъ и другой виды нищенства.
Прежде всего, мы остановимся на одномъ своеобразномъ проявленіи нищенства, которое, быть можетъ, болѣе всего заслуживало-бы теплаго вниманія филантропіи, хотя и она и общество очень часто не замѣчаютъ его и даже едва ли подозрѣваютъ въ немъ «нищенскій образъ». А между тѣмъ этотъ видъ культурнаго нищенства заявляетъ о своемъ существованіи каждый день и каждый день вопіетъ въ общественной благотворительности… Кто не читалъ
сравнительно с пожилым и старческим, в общей массе населения, то тогда получится вывод, не столь уж поразительный.
По переписи 1869 г. в Петербурге приходилось на 100 жителей — в возрасте от 15 до 50 лет — 70 человек, а в возрасте от 50 до 100 лет — 13 человек. Между тем, в массе столичного нищенства на каждые 100 человек приходится представителей первой из названных групп — 63 человека, а второй — более 30 человек. Затем, распределяя соответственно этим же группам число нищих на цифры населения, получим, что последнее, в возрасте от 15 до 50 лет, выделяет всего около 0,8% нищих, или менее 1 человека на 100 жителей, а в возрасте от 50 до 100 лет — 2,2%, или с лишком 2 человека на сто. Таким образом, вопреки безотрадному заключению компетентного (но не слишком сильного в арифметике) комитета, что, будто бы, «до 50-тилетнего возраста количество нищих увеличивается постепенно», т. е., преобладает, — приведенная точная статистическая выкладка убеждает нас в совершенно обратном выводе: относительно преобладают не указанные комитетом возрасты, а те именно, которые начинаются с 50-ти лет и переходят в старчество, да, к тому ж, преобладают с лишком в два с половиною раза (2,2 : 0,8)!
Здесь мы расстанемся с цифрами и обратимся к живым наблюдениям быта и нравов петербургских нищих, в виде иллюстрации к добытым нами статистическим данным и выводам. Как ранее было нами условлено, мы будем придерживаться общепринятого распределения нищих — на нищенствующих по нужде и случайно, и на профессиональных, сделавших из попрошайничества ремесло, и соответственно этому будем группировать наблюдения и факты, насколько, впрочем, возможно отличать по формам, часто не поддающимся анализу, тот и другой виды нищенства.
Прежде всего, мы остановимся на одном своеобразном проявлении нищенства, которое, быть может, более всего заслуживало бы теплого внимания филантропии, хотя и она и общество очень часто не замечают его и даже едва ли подозревают в нём «нищенский образ». А между тем этот вид культурного нищенства заявляет о своем существовании каждый день и каждый день вопиет в общественной благотворительности… Кто не читал
