какое либо бытie и, который посему, находится въ извѣстной, опредѣленной дѣятельности. Въ самомъ, дѣлѣ, ничто, кромѣ таинственнаго организма души человѣка, не содѣйствуетъ процессу мышленія, совершающемуся въ глубинѣ безсмертнаго нашего духа. Ничто не ускоряетъ этого процесса, ничто не имѣетъ на него физическаго, вещественнаго вліянія[1]. Мышленіе есть не только дѣятельность духа, но его самодѣятельность; потому что духъ вѣ самомъ себѣ, въ условіяхъ своей сущности, находитъ всѣ стихіи этой, дѣятельности. Результатъ сей послѣдней есть мысль, которая, на основаніи вышесказаннaro, есть самъ духъ, представляющій себѣ какое-либо бытie.
Bникнемъ теперь въ отношеніе, существующее между самимъ духомъ (его сущностію) и мыслiю (его представленіемъ, плодомъ его самодѣятельности).
Существенная сторона духа человѣческаго, какъ основа всего бытія его и всякой дѣятельности, недоступна вѣдѣнію. Сіе послѣднее не обнимаетъ безконечнаго (кақова сущность духа) вполнѣ, а только въ конечныхъ, относительныхъ формаҳъ. Посему, если сущность духа человѣческаго и непостижима въ своей основѣ, то она доступна хъ вѣкоторыхъ свойствахъ своихъ. Вывести эти свойства можемъ мы изъ разсматриванія
- ↑ Слич. Kant's Schreiben an Herren. Soemmering, als Anbang zu seinem Organ der Seele. 1796.
